Все могут короли

«Всевышний предвидел все, но человеку предоставил свободу выбора» (трактат Авот, ч. 3, мишна 19)

 

Я закончил запись музыкального диска. Появились первые почитатели. Особенно почитательницы. Однако критиков было явно больше. Меня упрекали в подражании Булату Окуджаве, русскому романсу, в несовременности. Упреки были мне понятны, обоснованы. Правда, вспоминался старый перефразированный анекдот: «Хаим попал под трамвай, и ему отрезало ногу. Бедный, чем он будет петь!» Мне претило петь Всевышнему под барабанный грохот. Хотелось, чтобы люди слышали слова. Супруг особо ярой почитательницы, Хаим, был в восторге:

– Ваш диск вывел мою супругу  из послеродовой депрессии, – говорил он. – Мы целый день слушаем Вашу музыку. Даем слушать знакомым.

 

Однако он не понял, о чем говорится в песне «Честь»:

 

Зависит все, что в мире есть

От поднебесной выси,

Но только честь, но только честь

От нас самих зависит.

 

– Честь – это страх перед небесами? –спросил Хаим.

– И это тоже. Вообще, художник отличается от ремесленника какой-то недосказанностью темы. Полунамеками. Тем, что каждый слышит ту сокровенную тайну, которую автор хочет сообщить ему и только ему. Ведь Джаконда, в отличие от гулящей девки, улыбается всем по-разному.

 

Хаим продолжал:

– Так хочется услышать что-нибудь серьезное. А не «Все могут короли».

Я засмеялся.

– Ты знаешь, стихи к обеим песням написал один и тот же человек – «король» песенников Леонид Дербенев. В конце жизни он вернулся к Всевышнему.

 

Я нашел слова песни «Честь» в сборнике его стихов. Музыки там не было. Пришлось писать свою. Да, впрочем, наверно, поэт писал стихи для какого-нибудь фильма. Слово честь ассоциировалось там с какими-нибудь атосами и гардемаринами. И эту музыку я не смог бы петь. Однако возникла проблема: я со своими старомодными понятиями о чести не мог бы назвать свой музыкальный сборник «Еврейские песни». Этим я как бы обворовывал Дербенева. Пришлось ограничиться названием «Лирические песни».

 

Песню честь я посвятил памяти экс-чемпиона мира по шахматам Михаила Таля, для которого слово «честь» не было пустым звуком. Один из его бывших знакомых презрительно сказал мне: «Что ты знаешь о Тале? Да ты знаешь, сколько мы с ним…» – «Не знаю. И не хочу знать. Не верю. Я видел Таля, не боявшегося подлецов. Мне этого достаточно». Действительно все могут короли   песни, короли шахмат. Но только честь, но только честь от них самих зависит.