“И услышат далекие и придут”

Раби Нахман – единственный из всех взыскующих Машиаха (Мессии) и возвещающих о его пути, кто указал почти осязаемые и явные пути, на которых можно постигнуть, как Всевышний “возьмет сердце каменное у злых, у худших из сынов Израиля” (Йехэзкэль, 11:19) и даст “народам уста чистые, чтобы все призывали имя Всевышнего” (Цфания, 3:9), – и как прольет царь-Мессия преизбыток своего света на очень далеких от него по роду, по языку, по мудрости и по обличью, по обычаю и привычкам, по религии и по образу жизни.

Эти слова встречаются во многих книгах раби Нахмана, но если собрать их воедино, они примут вид цельного учения о законах самого высокого и возвышенного духовного воздействия, учения, сочетающегося с особым мистическим пониманием корней души и перевоплощения душ и той тайной и сокрытой связи, которая существует между душами сынов Израиля, какими мы их наблюдаем воочию, и душами Израиля, заточенными в темницу и плененными, захороненными и сокрытыми. Души плененные в среде разных народов страдают и мучаются, не зная совершенно причины этого, пока не засветится над ними свет Израиля, и особенно свет последнего истинного цадика, царя-Мессии.

“Когда человек находится далеко от своего ближнего, – учит раби Нахман, – его речь не может быть услышана, приходится писать письмо. Точно так же надо послать письмо народам, пока они не смогут нас услышать, хотя они и далеко. Ведь сущность распространения звука состоит в том, что буквы, когда их произносят, отображаются в воздухе и воздушные потоки соударяются друг с другом, пока не достигнут уха внимающего. Поэтому, если воздух чист и прозрачен, речь говорящего человека слышна на далекое расстояние, как мы это знаем вполне определенно. Но когда бушует буря, невозможно ничего услышать, потому что ветер смешивает и разъединяет частицы воздуха, и они рассеиваются, так что другой человек не может услышать голос, и того менее саму речь.

Любовь к людям очищает воздух, и чем больше люди любят друг друга, тем больше распространяется чистого и спокойного воздуха, потому что любовь – это прилепление духа к духу, то есть духа любящего к духу любимого, а это значит, что воздух покоится, ибо ветры утихомириваются, столкнувшись друг с другом. Ибо нет больше злого ветра, называемого ненавистью, который разделил бы их. А злой ветер – это ненависть. Завихрения воздуха делают речь неслышной. Любовь и дружество успокаивают и очищают воздух, и речь раздается на большое расстояние. Достигается это посредством цедака (благотворительности). Когда воздух спокоен и чист, то если говорит тот, кто владеет священным языком, – а это язык, начертанный и отображенный в воздухе, ибо “язык мой – трость скорописца” (Псалом 45), – тогда речь слышна далеко. Ибо сказано: “Слух о нем идет по всем странам” (Эстэр, 9:4). По причине того, что воздух спокоен и чист, речь распространяется далеко и записывается – в каждой стране на языке ее. И тогда язычники обнаруживают в своих книгах обратное своей вере, как это установили некоторые новообращенные, принявшие еврейство – а того, что открыли в своих книгах обратное своей (прежней языческой) вере”.

Но как это случилось, что одни нашли в своих книгах обратное своей вере, обратились и признали веру Израиля, а другие ничего не нашли и остались в своей вере?

“Знай, что это происходит – из-за добра, захваченного ими, т. е. частей души Израиля, захваченных ими, ибо добро есть только в душе Израиля. Вначале добро, захваченное ими, еще помнит, что пришло оно из места святого и весьма высокого, но впоследствии язычники одолевают его и порабощают, пока не наденут на него оковы и пока оно не забудет о своем величии. Однако при посредстве израильской речи, звучащей и записанной в их книгах, плененное добро обнаруживает в них обратное языческой вере. И тогда припоминает добро о своем высоком происхождении, о том, что оно состоит из осколков душ Израиля, ради которых сотворены все миры…  Ибо Всевышний, да будет Он благословен, советовался с душами Израиля, прежде чем сотворить мир. И тогда начинает добро горевать и тосковать: оно низвергнуто со столь высокого места и пребывает в оковах, плененное язычниками, ему угрожает гибель и исчезновение, упаси   Б-г! И добро решает вернуться на свое место. А когда оно начинает возвращаться на место, оно еще и увлекает с собой язычников, отрывая их от зла. Этим объясняется, что неевреи принимают еврейскую веру” или, по крайней мере, отказываются от своих заблуждений и признают истинность святой Торы.

“И знай, что иногда, когда зло видит, что добро вожделеет вернуться на свое место, язычники с новой силой подавляют его. Они еще тщательнее скрывают его, вводят добро в свои сокровенные мысли, начинают размышлять о добре, – а этого оно оказывается в еще более глубоком сокрытии. Добро выходит наружу благодаря деторождению, ибо добро таится в мыслях, в мозгу, от которого исходит порождающая сила. Поэтому добро выявляется в детях. В следующем поколении силы зла не способны одержать верх над добром. Добро выходит наружу – так появляются новообращенные”. (Поучение “И было, они опорожняют мешки свои”, “Ликутэй Моаран”, 17).

Истинный цадик (праведник)  излучает свет, проникающий в души далеких людей, а также в души далеких народов – не только через любовь, силой которой он создает огромное пространство чистого воздуха, по которому он посылает свое слово-воздействие с быстротой молнии, но и своими напевами и своими необычайными рассказами.

О великом значении мелодии и ее воздействии не только на видимый мир и на проявляющиеся открыто силы души, но и на высшие миры и на сокрытые силы души много говорится в беседах и рассказах раби Нахмана. Мы ограничимся здесь чудесным отрывком из поучения “Пришел к фараону” (“Ликутэй Моаран”, 64):

“И знай, что посредством мелодии цадик (праведник), на ступени Моисея, поднимает души из пустого пространства неверия, куда они пали. Знай, что для всякой мудрости в мире отведено свое время и своя особая мелодия. Из этого напева, из этой песни исходит эта мудрость – в соответствии со сказанным: “Пойте маскиль” (Возможен перевод: “Пойте разумно”) (Псалом 47). Даже у мудрости неверия есть своя мелодия, свой напев… Мудрости более высокой ступени присуща мелодия более возвышенная, в соответствии с ее ступенью, и так все выше и выше, до исходной точки творения, с которой началась эманация вышнего света и выше которой ничего нет. Никто не охватит мудрости, сосредоточенной в ней, кроме как свет Бесконечного, охватывающий все внутреннее пространство… Мудрость, заключенную в свете Бесконечного, невозможно познать и постичь, ибо Бесконечный – это Сам Благословенный, а Его мудрость совершенно непостижима. Дано нам лишь верить в Него, Благословенного, Чей бесконечный свет объемлет все миры и охватывает все. У веры тоже есть свой напев, своя мелодия. (Мы видим, что даже ложные верования язычников имеют свои особые мелодии, звучащие в их молитвенных домах). У каждого верования в сфере святости есть свой напев и своя мелодия. Они есть и у высшей из всех вер и всей мудрости, какие только есть на свете, – у веры в сам свет Бесконечного, объемлющий все миры. И этот напев выше всех песен и мелодий, присущих всякой мудрости и вере”.

“В будущем, когда все народы призовут Всевышнего и все уверуют в Него, Благословенного, тогда исполнится сказанное: “Приди, взгляни с вершины Аманы” (Песнь Песней, 4). “Вершина Аманы” означает ступень высшей веры (Эмуна), о которой шла речь и которая есть вершина всех вер. Слово “ташури” (“взгляни”) можно перевести: “спой” (“ташири”). Речь идет о напеве, соответствующем ступени высшей веры. Удостоиться “спеть” его может только цадик поколений на ступени Моисея”.

“И когда этот напев прозвучит, поднимутся и освободятся все души, которые пали в неверие пустого пространства. Этот высочайший напев вершины веры упраздняет все напевы внутри самого этого напева, который превыше всего и из которого исходят все напевы”.

Как цадик (праведник) поколений, достигший ступени Моисея-Мессии, светит всем народам и выводит многие души из глубочайшей бездны, так как владеет вселенским напевом, из которого исходят все напевы, которые зачинают, порождают и сопровождают всякую мудрость и всякую веру, и всякую ересь сынов человеческих, – так он возжигает свет для всех душ, погруженных в сон, своими необычайными рассказами.

“Как, исцеляя незрячего, надо запереть его, что бы он внезапно не увидел свет, и из предосторожности свет надо ослабить, – так тому, кто пребывал во сне и во тьме длительное время, когда хотят явить ему Его лик и пробудить его, надо укутать ему лицо повествованиями (сипурэй маасиет), дабы свет не повредил ему внезапно”.

“Иной человек отпал от всех семидесяти ликов (семьдесят ликов Торы), так что невозможно пробудить его иначе, как посредством повествований временах изначальных, – ибо все семьдесят ликов семьдесят времен – черпают жизненную силу оттуда от ступени, именуемой Атик (“Древний”), ступени Сияния Лика…” (Из поучения “Хадэй раби Шимъон”).

Песнопение цадика поколений, которое суть начало и вместе с тем цель и конец сякой мудрости и всякой веры в этом мире, и “необычайные рассказы былых времен”, (сипурэй маасиет) из которых черпают все “Семьдесят ликов Торы”, так как они древнейшие из древнейших и восходят к ступени Атик (или ступени “Торы сокрытой изначально”) – это в сущности одно и то же. И песнопение, будучи святым молчанием, есть причина того, что Моисей удостоился того, что удостоился, по словам раби Нахмана, так как был наделен даром “святого молчания, которое предшествовало речи”, даром Б-жественного молчания, высшим смирением и сосредоточенностью, чтобы внимать Бесконечному. Этой способностью обладает и цадик поколения, выступающий как Моисей-Мессия, и эта способность проявится во все своей мощи и во всем своем великолепии у последнего Избавителя.

Источник: Гилель Цейтлин СВЕТ МЕССИИ В УЧЕНИИ РАБИ НАХМАНА ИЗ БРАСЛАВА

Перевод Натана Бартмана, под редакцией Натана Файнгольда. Цитируется по книге    «Учение раби Нахмана из Браслава»

Заказать эту книгу и другие издания “АМАНЫ” можно по адресу: п.я. 7791, Иерусалим, 91074, Израиль