Новогодний заём

Новогодний заем
 

 
Он аккуратно сложил большую пачку, стянул ее резинкой и положил в карман.
А вторую подвинул ко мне,
– Заберите, – сказал он, – свои деньги

         Приближение Нового года чувствуешь в Москве задолго до его наступления – витрины магазинов вспыхивают огоньками и гирляндами, появляются улыбчивые Деды-Морозы, в воздухе запах хвои, а у населения ( оно же и покупатель) заботы о новогодних подарках.
Тут самое время для продажи сувениров. И я заранее договорился с моим приятелем Михаилом Семеновичем арендовать на паях павильон на ВВЦ и поработать на новогодней выставке.
 

          Михаил Семенович, сухощавый знаток Торы и последователь вегетарианства, после ликвидации своего хитрого НИИ, стал привозить из Индии шелка, камни, бусы. А я заказывал шкатулки из Мстёры, ложки-матрешки из Хохломы, фарфор из Гжели. Так что у нас был своего рода показательный стенд русско-индийской дружбы.
 

           Вот завезли мы свои красочные товары, приставили к ним смышленых красивых девушек и начали работать. И вижу я, что люди уже праздник почувствовали – веселые, сговорчивые, покупают легко, не задумываясь, сувениры расходятся.
И мне становится понятно, что  моих запасов не хватит, что в самые ударные дни мне нечем будет торговать. Я к моим мастерам: – дайте мне продукцию с небольшой отсрочкой! А они под Новый год товар с отложенным платежом не дают, – выкупай, говорят, а то мы и сами продадим. А средств у меня на хорошую закупку нет.

            Не видя иного выхода, я решил поговорить с Михаилом Семеновичем, хотя очень не люблю просить денег взаймы.   Вот сели мы с ним в нашем офисе- так на выставочном жаргоне называется двухметровый закуток внутри павильона, заварили чай из пакетиков.
– Ну, как у вас дела,  – спрашиваю.
– Начало хорошее, продается живо.
– У вас много товара?
– Да весь балкон забит, быстро уходит. А у вас?
– Дела пошли, – отвечаю, – а дальше еще горячее будет. Но скоро у меня товара не останется, а нового не успею закупить – художники всё на вернисаже сольют. У них сейчас все летит, и в долг не дают.  Мне очень нужен ресурс. Может быть, выручите меня на месяц, до 1-го января? Всего три с половиной тысячи долларов ?
– А откуда такая сумма? – спрашивает он
– Да все посчитано – полторы на дерево и  за две  полную печь Гжели мне отдают, все ходовое. Десять процентов по займу на месяц вас не обидит?.
           Михаил Семенович смотрит в пол и говорит: – Вопрос этот серьезный. А десять процентов для вас тяжело будет, не потянете.
– Ну, отвечаю, – это уж мои проблемы.
– Да нет, говорит, вы тогда цену завысите,   торговли не будет, товар в остаток пойдет и денег не вернете.
– И что же вы предлагаете?
– Я думаю, семь с половиной, – это предел.
– Ну, пусть будет семь с половиной, соглашаюсь я.
Михаил Семенович вытаскивает калькулятор, берет процент от суммы, разглядывает цифры, пересчитывает, вздыхает, смотрит в сторону и шевелит губами, словно читает молитву.
Подумав, говорит мне: Вопрос трудный. А мы с женой очень хорошо к вам относимся, у нас всегда были хорошие отношения, и мы очень дорожим ими.
– Я тоже, – отвечаю.
– Понимаете, вопрос сложнее, чем кажется. Деньги взаймы своему другу, – это большой риск. В случае неудачи теряешь обоих. Вот жена моя, которая всегда посылает вам приветы и сразу зовет меня, когда вы звоните, – она не только мать моих детей, она еще и мой компаньон.
Я должен поговорить с ней. Иначе это будет неправильным. Давайте сделаем так: я поговорю с женой, мы посчитаем,  и как у нас все определится, я вам утром позвоню. В десять утра годится?
– Вполне, отвечаю. Я смотрю на Михаила  Семеновича и думаю, что он сейчас выполняет фигуру вежливого отказа, и внутренне принимаю такую его галантность.

            Назавтра он звонит мне ровно в десять и говорит, что все разрешилось, что жене его очень приятно, что вы обратились именно к нам с такой деликатной просьбой. Конечно, вам надо помочь. И мы это сделаем.
            Мы снова встречаемся в нашем тесном офисе, и я наскоро пишу ему расписку. Он долго изучает и говорит: – А давайте напишем ее по форме, чтобы был настоящий документ. Я соглашаюсь, и он диктует мне название, дату, город, формулировку и просит уточнить время и место расчета. Я проставляю: 1 января, ВВЦ, павильон № 69.
             Затем он снова берет калькулятор, высчитывает процент, суммирует и записывает на бумаге: 3762,5 доллара. Я округляю сумму в сторону увеличения: 3770 долларов, быстро вношу в текст, расписываюсь и даю ему.   Он читает и приходит в ужас: –  Но здесь ошибка, у вас же неверная сумма!
– Ну да, я округлил, чего возиться с центами?
– Нет, нет, это не так, нужен правильный расчет.
Я снова переписываю бумагу, вношу сумму по его записи, ставлю роспись и по его просьбе полностью расшифровываю свою фамилию, имя и отчество.
– Вы не обижайтесь, это не занудство, но надо все делать, как полагается.
Он вытаскивает ровную гладкую пачку  денег по сто долларов, перетянутую резинкой, -посчитайте. Я быстро пролистываю ее.
– Зачем вы опять спешите? – говорит Михаил Семенович.- Так нельзя, так можно ошибиться, это же деньги!
Он берет у меня из рук эту пачку и по одному листику, не спеша  выкладывает на стол тридцать пять сотенных -Все правильно?
– Да, все так, как я просил, спасибо.
Затем он смотрит в расписку и с расстановкой говорит: – Значит, первого января мы с вами встречаемся здесь, в этом павильоне, и вы рассчитываетесь. Ну, что ж, я желаю вам успеха и прибыли.

            Наступил Новый год. Он был успешный, радостный, красивый, и мы его праздновали с большим усердием. Проснулся я к полудню, переполненный праздничными ощущениями и сумбуром в голове. Перед глазами плыли разноцветные круги.
            Я  с чертыханием вспомнил о встрече и позвонил Михаилу Семеновичу: Поздравляю с Новым годом, – прохрипел я в трубку, -благополучия, здоровья и хорошей коммерции.
Он тоже поздравил меня и спросил: – Как ваши дела?
– По обычаю, – ответил я, – ищу анальгин.
– Лучше рассол, надежнее.
– Михаил Семенович, у нас сегодня должна быть встреча. Я полностью готов с вами встретиться, но сегодня первое января, особый день. Может быть, перенесем на завтра?
В любое время!

Михаил Семенович снова стал говорить о том, как он меня уважает, как любит меня его жена и какие она передает мне поздравления. А потом добавил: Нас же теперь трое – вы, я и наш договор. Даже если меня не будет, договор будет жить своей жизнью, он никуда не уйдет, не умрет, он останется навсегда, пока не будет закрыт. А в нем записано, что мы рассчитываемся сегодня в павильоне № 69 на ВВЦ. Вы знаете, день большой, вы живете недалеко. Может быть, вы найдете силы для встречи?.

Через пару часов мы сидели в нашем маленьком офисе. Я преподнес Михаилу Семеновичу бутылку  бордо и выложил на стол две стопки денег: в одной, большей, была сумма займа, в другой – проценты. Два с половиной доллара я не нашел в обменнике и заменил их рублями по курсу.

         Михаил Семенович медленно, обстоятельно пересчитал обе стопки, иногда разглядывая купюры на свет. Потом посмотрел в расписку, сличил записанную в ней сумму и спросил,
по  какому курсу я перевел два с половиной доллара – по курсу продажи или курсу покупки?
– Конечно, по курсу вашей покупки, он будет держаться еще неделю, и вы сможете при желании перевести рубли в доллары..
Он отдал мне расписку, еще раз оглядел разложенные по столику деньги и спросил:- Так вы получили прибыль? Вы довольны, как прошла выставка?
Да, я, был доволен и поблагодарил его и его жену за понимание, помощь и доброе партнерство.
– Я очень рад,- сказал Михаил Семенович, – что вам удалось заработать.
Он аккуратно сложил большую пачку, стянул ее резинкой и положил в карман.
А вторую подвинул ко мне,
– Заберите, -сказал он, – свои деньги.
– Почему? – вскричал я, – это же по договору!
– А он закончился, деньги у меня, расписка у вас, договора уже нет. Есть только вы и я – партнеры, которые удачно поработали в новогоднюю кампанию. А это моя  жена просила передать вам, – он протянул мне матерчатую Снегурочку, – она поздравляет вас с Новым годом.
И не надо спорить со старшими, – остановил он меня, – открывайте ваше вино!
Мы разлили бордо в гжелевские кружки и выпили за Новый Год, за дружбу, за торговые успехи.

* * * * *
А потом у Михаила Семеновича внезапно умерла жена, и он стал собираться в Израиль.
Перед его отъездом мы сидели у него на кухне, и он показывал мне по карте над столом, куда он едет, и где он будет жить:
– Там очень жарко, даже в море. Но там у меня будет хорошая пенсия, там я проживу, здесь – нет.
Он уехал. А у нас снова началась война на Кавказе.
Потом случился дефолт, мой капиталец в рублях обесценился, и я уже не смог заниматься предпринимательством.
Потом отменяли льготы, меняли деньги, взрывали дома, захватывали Норд-Ост…
Вот я и думаю, а может это все из-за него? Ведь все мои неприятности пошли именно после отъезда Михаила Семеновича.
И зачем он уехал? Теперь и денег занять не у кого. 
 

Благодарим сайт Андерс за любезное разрешение на публикацию рассказа