Плата за нетерпение

Поэт закончил грустный стих и запечатал его матерным словом. Поэта можно пожалеть, но стих тем самым он убил. Потому что искусство вообще и поэзия в частности являются альтернативным средством связи с Творцом. А черным словом поэт разбивает эту связь.

Когда мир находится в единении с Творцом, слово наполнено духом пророчества. И тогда достаточно слушать самого пророка, а не рассказ поэта про него. Но когда гармония утрачена, и Шехина вслед за Израилем отправляется в изгнание, тогда по словам мудрецов (трактат Бава Батра, 10), «дух пророчества оставляет пророков и переходит к детям и сумасшедшим»…

Раби Нахман обсуждает эту идею в 78-м уроке «Ликутей Моаран»:

«Источник укрепления – в речи. А именно: даже если упал туда, куда упал, все-таки пусть мужается и старается там тоже говорить слова истины и страха перед Небом, и обращаться с этими словами ко Всевышнему, и беседовать об этом с товарищем, и особенно, с Раби¹.

Потому что в речи заложена огромная сила – напоминать человеку о его предназначении и укреплять его всегда, даже в местах, предельно удаленных от святости.

Ведь речь – как «мать над детьми»², а именно, подобно тому как мать повсюду следует за детьми, и даже когда они завозились в грязи, не оставляет их, также и речь сопровождает человека всегда, даже в местах нечистых, и напоминает ему постоянно о его предназначении.

И даже если скатился человек – ниже некуда, упаси Г-сподь, даже там, благодаря силе речи, может он пробудить в себе заложенное в нем знание о своем предназначении. Поэтому, даже если находится он там, где находится, если найдет в себе силы хотя бы выговорить перед Творцом слова правды о самом себе или говорить с Раби или с другом о страхе перед Небом, – тем самым может пробудить в себе память о предназначении.

Потому что речь не дает ему забыть о предназначении.

И это совет чудесный и страшный для того, кто действительно опасается, как бы не потерять свою душу окончательно, упаси Г-сподь».

Все это работает при условии, если поэт/художник в какой-то момент не провозглашает: «Мы брать преград не обещали, мы будем гибнуть откровенно». Как правило, к этому моменту он уже окончательно доистребил в себе еврейство. Потому что еврейство и отчаяние несовместимы, как говорит раби Нахман:

«Всевышний гордится даже грешниками Израиля. Всё время, что грешник этот носит имя “еврей” и гордится этим, Всевышний гордится с ним. Поэтому запрещено человеку терять надежду, даже если он разрушил и испортил очень много, потому что всё ещё не отошла от него любовь Б-га. Он может вернуться к Творцу, и верный путь возвращения – через истинных праведников, которые видят заложенное в человеке добро. Ведь даже в худших из худших есть сохранённая искра еврейства».

Запечатывая свой стих черным словом или совершая другой публичный акт отчаяния, художник декларирует публично о разрыве этой связи. И даже если он это совершает это как бы «понарошку», считая это допустимым в своей игре, тем не менее он наносит огромный вред своей душе и добавляет сил «другой стороне».

Расставляя точки над I, я ни в коем случае не стремлюсь к публичному порицанию бедного поэта и т. п., которому и без меня тошно, но пытаюсь отыскать совет для тех, «кто ходят пятками по лезвию ножа и режут в кровь свои босые души».

В своих «Беседах» раби Нахман дает мощный и универсальный совет для всех портных и художников, и прочих человеков, проходящих подобные испытания ( а кто сегодня их не проходит?):

«Разбитое (сокрушенное) сердце и меланхолия – это вовсе не одно и то же. Всевышний ненавидит грусть, источником которой являются силы нечистоты. Но разбитое сердце – оно желанно Всевышнему и чрезвычайно дорого Ему.

Раби Нахман говорил своим ученикам:

«Хорошо было бы, чтобы у человека было разбитое сердце весь день, но люди вашего уровня не смогут исполнить это (должным образом), поскольку от разбитого сердца можно, не дай Б-г, впасть в меланхолию, что совершенно недопустимо». Поэтому человеку необходимо установить себе какой-то час в день, чтобы уединиться и сокрушить свое сердце пред Ним, Благословенным, но весь оставшийся день необходимо пребывать только лишь в радости.

Состояние грусти подобно ситуации, когда человек злится и сердится, как бы протестуя и возмущаясь против Него, Благословенного, не дай Б-г, из-за того, что Он не исполняет его желания. Но в состоянии разбитого сердца человек подобен ребенку, умоляющему своего отца, ребенку, который жалуется и плачет перед своим отцом о том, что отдалился от него и т. д.

Когда человек весь день в радости, ему легко установить час в день, чтобы «разбить» свое сердце и рассказать Всевышнему все, что у него на сердце.Но когда человеку грустно, не дай Б-г, тогда ему очень тяжело разговаривать с Творцом.
После состояния разбитого сердца приходит радость. И это является признаком того, что у человека было разбитое сердце – когда потом он приходит к радости»

(Беседы раби Нахмана, 41).

На эту тему еще много чего есть сказать, но хочется закончить на этой оптимистической ноте. 🙂

1Наставником

2Теилим 13:9