Этой жизни медленное чудо…
Наша жизнь - чудеса. Трогательная история о Ханукальном чуде, произошедшем, несмотря на отчаяние...
**Рассказ о Ханукальном чуде**
Боль была невыносимой. Мучительной. Невозможно было скрыться от неё. Боль вторглась в каждую частичку её существа, и оставила от нее пустую оболочку. Тише. Она хотела тишины. Вместо этого прибор, небольшой синий монстр, постоянно подавал звуковой сигнал, похожий на крик. Он контролировал количество лекарства, входящего в ее кровоток.
И каждый раз, когда ей удавалось игнорировать этот звук, и после таблетки болеутоляющего впасть в беспокойный сон, появлялся доктор или медсестра, или техник, и с принудительной улыбкой говорили: "Доброе утро (или добрый вечер, или добрый день) госпожа Кон. Мы должны проверить Ваш пульс» (или взять Вашу кровь, или провести ещё один тест). Не было никакого предела их творческому потенциалу.
Она попыталась открыть глаза, глубоко вдохнуть, и ужаснулась тому, что лёгкие не вмещают воздуха. Она попробовала улыбнуться. Она должна улыбнуться. Это – ниточка, связывавшая её с нормальной жизнью, с её ускользающим миром.
Кошмар начался четыре недели назад, в середине пятницы. Хотя действительно это тянулось уже несколько месяцев. Но Батья всё списывала на перемену погоды или на первые проблемы среднего возраста – это в её почтенные 29 лет!
Врачи продолжали говорить ей, что ничего не находят, что всему виной сильный и длительный стресс и одиночество, что она должна выйти замуж, что положение матери-одиночки подавляет её, что она отчаянно нуждается в отдыхе.
Одна из местных благотворительниц устроила Батью на неделю в элегантную гостиницу на Севере. Другая благотворительница организовала несколько семей, чтобы они заботились о детях Батьи, пока она восстанавливает силы.
Батья провела эту неделю, пытаясь отдохнуть, съедая больше, чем нужно, болтая ни о чём с другими женщинами. Она всё время беспокоилась о детях, ведь они – всё, что у неё есть. Она хотела бы быть достаточно сильной, чтобы самой дома заботиться о них, а не притворяться довольной отдыхающей в гостинице.
Батья вернулась домой такой же измученной, как и прежде. Она не могла абсолютно ни с чем справиться. Всё, на что она была способна – это приготовить чашку кофе. Где уж тут заботиться о семье…
Батья провела утро той пятницы дома, в бездельи и раздумьях – как ей подготовиться к шаббату. Дел было не так уж много. Соседи прислали ей еду, девочка из ближнего семинара пришла утром и привела в порядок квартиру. В глазах этих людей Батья видела жалость к себе. А ей оставалось приготовить одежду детям – погладить мальчикам белые рубашки, проверить носки, зашить белые колготки дочке.
В три часа Батья поняла, что надо что-то делать. Сколько можно здоровой женщине лежать в кровати? Она быстро оделась, постелила на стол белую скатерть. Приготовила свечи и взялась за детскую одежду. Впервые за последнюю неделю она двигалась, а не лежала, притворяясь, что читает.
Это случилось, когда она гладила рубашку младшего сына. Её голова взорвалась болью, разрываясь на кусочки. Всё тело свело судорогой. Затем началась рвота. Она не могла остановиться, её рвало уже зелёной желчью, снова и снова. Батья как-то добралась до дивана. В глазах всё троилось. Столы, стулья, игрушки плавали в тумане, смешиваясь с волнами боли и страха. Страх опутывал её бесчисленными щупальцами.
Батья поднесла руку к лицу и увидела три руки – пятнадцать ясно различимых пальцев, пляшущих перед глазами. Она уронила руку, и опять накатила рвота – снова и снова. Через полчаса соседка нашла её свернувшейся на диване, с закрытыми глазами. Рвота не прекращалась. «Как ты?» – спросила соседка. Батья выдохнула: «Всё болит» – и снова вырвала. Ей было слишком больно, чтобы поднять голову с подушки.
Соседка зажгла для неё субботние свечи, а у неё даже не было сил сказать спасибо. В голове стучал миллион молотков. Когда она открывала глаза, то вокруг неё всё троилось и вращалось. И рвота – снова и снова.
Местный доктор зашел к ней по дороге в синагогу. «Тяжёлое расстройство желудка» – объявил он Батье. А соседям сказал тихонько, что ничего у неё не находит, скорее всего это последствия стресса.
В тот вечер дети ужинали у соседей. Батье удалось доползти до ванны. Через несколько часов соседка нашла её в луже крови и рвоты. Следующие четыре дня Батья провела в больнице. Многочисленные обследования не помогли определить диагноз. Врачи пришли к выводу, что симптомы у Батьи психосоматические, следствие длительного стресса.
Батья вернулась домой и попыталась жить как прежде. Но она не могла. Она хотела, она старалась. Но силы её были исчерпаны. Она чувствовала, что проблемы наваливаются на неё, угрожая задавить и поглотить. И она вернулась в постель, тщетно надеясь восстановить свои силы.
Снова пришёл канун Субботы. Снова нужно убрать квартиру, погладить детям одежду… На этот раз Батья успела позвонить подруге в тот момент, когда почувствовала, что её мир уронила телефон и рухнула на диван почернел и взорвался. «Я умираю!» – крикнула она в трубку…
Батья не помнит, как добралась до дома подруги. Вероятно, её довели до машины. Она смутно помнит, что лежала на диване во время субботней трапезы, мечтая, чтобы все вокруг замолчали. Голова горела огнём. Она пыталась удержаться от рвоты, кусала губы, чтобы не кричать.
Муж её подруги ласково сказал ей: «Батья, иногда, когда мы перегружены эмоциями и не в состоянии справиться с проблемой, наш организм реагирует таким образом. Вы должны оптимистичнее смотреть на жизнь, быть увереннее в себе. Тогда Вы будете чувствовать себя лучше».
Батья хотела объяснить, что она действительно очень хотела бы думать о жизни более оптимистично, но только она вообще не в состоянии думать. Боль охватывала её всякий раз, не позволяя такой роскоши, как размышления. Вместо этого она ныряла в новую волну тошноты, закрывая глаза, чтобы не видеть головокружительно троящихся и вращающихся вещей.
Когда через несколько дней Батья начала кашлять кровью, она даже не потрудилась кому-нибудь об этом сказать. Она решила, что это опять плоды её воображения, результаты стресса, что она просто ещё не научилась оптимистичному взгляду на жизнь. В конце концов, все уверяли, что она совершенно здорова.
Когда Батья через несколько дней отправилась к специалисту, все были уверены, что доктор подтвердит их подозрения – у Батьи нервный срыв. «Я припаркую автомобиль и встречусь с вами в кабинете» – сказала подруга. Неимоверным усилием Батье удалось выбраться из автомобиля. Она училась видеть всё вокруг сквозь густой туман растущей черноты. Она не знала, какие из троящихся и пляшущих перед ней предметов реальны, а какие – плод её воображения, симптомы стресса и отсутствия позитивного мышления.
Врач спросил Батью, что её беспокоит. Ответ был: «Всё». Она боялась перечислять свои жалобы, а вся её энергия уходила на то, чтобы просто продолжать дышать. «Зачем рассказывать, если никто не верит?» – спрашивала она себя. Вместо рассказа она вручила врачу заключение из больницы. «Госпожа Кон, Вы очень здоровая молодая женщина!» – воскликнул он, почитав несколько минут. «Барух А-шем» (Слава Богу) – с трудом выдавила она. Но через несколько минут после начала обследования он отложил стетоскоп и обеспокоено сказал: «Госпожа Кон, Вы очень больны, мы госпитализируем Вас немедленно. «Как хорошо» – всё, что могла ответить Батья. Наконец кто-то поверил ей. Ей хотелось плясать от радости, что она больная, а не сумасшедшая.
Это было две недели назад. В течение двух недель Батья чувствовала себя выпавшей из реальности. Мир плясал вокруг неё, троился, свет сменялся тьмою много раз. Врачи сказали ей, что ситуация была критической. Кровяные сгустки пульсировали по всему её телу. Некоторые вошли в её мозг, другие парализовали глазной мускул, несколько сотен обосновались в лёгких. Была очень большая вероятность, что откажет сердце. Если бы не её невероятная везучесть, её бы уже не было.
Чудо началось за несколько дней до Хануки. Батья лежала совершенно неподвижно, чтобы не подвергать сердце дополнительной нагрузке. Она осторожно шевелила пальцами ног, чтобы в них не образовывались новые тромбы, и смотрела в черноту. Человек вошёл в палату, играя на скрипке ханукальную мелодию. «Ханука?» – спросила Батья у навестившей её подруги. Кошмар, сразивший её, начался ещё до Рош а-Шана. «Сегодня 20-е кислева, Ханука через несколько дней», – ответила подруга. «В следующем году, в первый вечер Хануки я буду праздновать! Я буду радоваться тому, что всё ещё жива и здорова в придачу» – так предсказала Батья.
Когда Батья через две недели вышла из больницы, она была на 40 фунтов легче, у неё едва хватило сил дойти от такси до дома. Следующие несколько месяцев были в чём-то даже сложнее, чем недели, когда она возвращалась к действительности в больнице.
Она хотела (ах, как сильно она хотела!) вернуться к нормальной жизни, но врачи предупредили, что она должна отдохнуть. Соседи и девочки из семинара очень помогали с детьми, а уборщица взяла на себя всю работу по дому. Но Батья была счастлива, люди верили ей. Она была совсем нормальной, и ей не терпелось снова стать самой собой, прежней. Всякий раз, когда Батья видела подругу, навестившую еёв тот день, когда музыкант вошёл с ханукальной мелодией, она улыбалась и шептала: «Мы будем праздновать! Ты помнишь?»
За несколько дней до Рош а-Шана одна из соседок предложила шидух. Батья рассмеялась. Она не думала о новом замужестве. Дети её были слишком маленькими, сама она была слишком занята, живя и наслаждаясь жизнью. Она пережила слишком большую боль и вложила слишком много сил в создание своего тёплого дома. «Нет», – твёрдо ответила она соседке,- «мне не интересно. Я счастлива и довольна своей жизнью».
Но на следующий день после Суккот Батья тщательно красила губы и чистила шляпку, готовясь к встрече с молодым вдовцом, отцом пяти маленьких детей. Она говорила себе, что найдёт вежливую причину для отказа, но волновалась всё сильнее по мере приближения часа встречи.
Примерно через два месяца Батья начинала каждую вторую фразу: «Если я выйду за Вас замуж, тогда…» – и ужасно краснела каждый раз при этих словах. Тогда она пришла к выводу, что должна решить, собирается ли она выйти замуж за Авраама. Итак, в 2 часа девятнадцатого кислева Батья и Авраам решили пожениться.
Они так глубоко были погружены в свою радость обретения родственной души, что не заметили (по крайней мере, Батья), что совсем скоро Ханука. Следующим утром Батья и Авраам сообщили друзьям о своём важном решении. Тем же вечером соседи устроили маленькую вечеринку. Пели, радовались. Посреди праздника стали говорить о том, что пережила Батья в прошлом году. Батья вспомнила всё. Она взглянула на свою подругу, которая сидела у её кровати, когда музыкант играл ханукальную мелодию.
Они смотрели друг на друга и улыбались, а потом расплакались.
Некоторые тайны слишком священны, чтобы ими с кем-то делиться.
***
Не упустите возможность! В Зот Ханука – в последний день Хануки, способный притянуть чудеса и спасение, рав Шалом Аруш проводит день в молитвах. Если Вы хотите передать имена для Пидьйон Нефеш, напишите нам Ваш номер телефона и электр. почту сюда, или по адресу info-russian@breslev.co.il , и мы свяжемся с Вами как только сможем.
напишите нам, что вы думаете о видео
Благодарю за ваш ответ!
комментарий будет опубликован после утверждения