Эй, пилот, прибавь-ка газу!

Я пришел учиться в ешиву. Минула суббота и праздник Пурим.
Происходящее меня поразило: учащиеся, разбившись на группы, оживленно что-то рассказывали и махали руками. Ко мне подскочило сразу несколько человек.

 – Марат, ты слышал? Главный рав Грузии… Главный рав Грузии… – Ребята захлебывались от эмоций и перебивали друг друга. Несколько человек одновременно пытались мне что-то рассказать. С главным равом Грузии – моим младшим братом Ариэлем – я разговаривал по телефону перед приходом на занятия. Но все-таки испугался.
– Да нет, все в порядке, – успокоили меня. – Просто Маньковецкий (друг моего брата) рассказывал, как твой брат летел из Москвы в Тбилиси. Начиналась суббота. Он ворвался в кабину пилота с двумя пистолетами и кинжалом, – рассказывал один.
– Нет, с пачкой долларов, – перебил другой.
– Да нет, он сказал, что у него бомба, – пошутил третий.
– И что? – спросил я.
   – Он требовал, чтобы они сели в аэропорту Грозного. А пилоты отвечали, что они боятся, что их собьет русская армия или чеченцы.
 

  В тот период в Грозном шли ожесточенные бои. Я знал нашу семейную неприязнь к оружию и страх перед всякими чеченцами. Поэтому версию с бомбами и пистолетами, пулеметами и танками сразу же отбросил. Все-таки хотелось выяснить, что же случилось. Позвонил брату. Попытаюсь передать подробности нашей беседы.

Брат возвращался из Америки. Он участвовал там в сборе денег для еврейских школ. В пятницу он вернулся в Москву. Рейс Москва – Тбилиси, вылетающий в три пятнадцать, позволял вовремя встретить субботу и следовавший за ним праздник Пурим в кругу семьи. При регистрации вышла задержка. Какой-то грузин вез с собой невероятных размеров телевизор. Служащая аэропорта требовала заплатить пошлину. Он отказывался. Кричал, что он не жадный, но деньги платить не будет. А если девушка хочет, пусть возьмет себе телевизор. Ему не жалко. Служащая телевизор брать отказывалась. Грузин отказывался платить. Вызвали ОМОН. Брат предложил заплатить пошлину. Тогда грузин обиделся, сказал, что он "не нищий", и тут же заплатил. Пассажиры вошли в самолет, сели на свои места. Тут выяснилось, что ждут делегацию российских парламентариев. Ариэль хотел выйти из самолета. Стюардесса объявила, что придется вызывать представителей службы безопасности. И пока самолет не сядет в Тбилиси, придется довольствоваться ИХ гостеприимством экипажа. Суббота и Пурим в московском аэропорту не особенно прельщали Ариэля, но надо было выбирать меньшее из зол. Неожиданно подъехали российские парламентарии и самолет начал выруливать на взлетную полосу. Брат подозвал стюарда.
– Передай летчикам, пусть летят быстрее. У меня начинается суббота. Я заплачу, сколько надо, – добавил он.

Надо сказать, что семьдесят лет советской власти не могли вытравить в Грузии уважение к религии, причем к любой. Стюард, курд по национальности, вернулся с ответом:
– Летчики сами торопятся. Самолет старый, если они увеличат скорость хотя бы на десять километров в час, он развалится. Они приглашают в кабину – выпить в честь субботы. У них с собой есть настоящая чача с настоящей "Хванчкарой".

На подлете к горам Кавказа, Ариэль переложил документы и деньги в сумку и отдал ее стюарду. Самолет сел в последнюю минуту перед наступлением субботы. Все спустились на землю. Стюард нес сумку с документами и деньгами. Пригласили садиться в автобус. Брат отказался. Начали ругаться. Стюард сказал: "Он со мной" – и повел брата между взлетающими и садящимися самолетами. В аэропорту Ариэля встречали охранник Лео и водитель Зураб.
– Реб Ариэль, поехали быстрее, – сказал Зураб.
– Нет, мы пойдем пешком, – заявил брат.
– Никто не узнает, – сказал Зураб.
– Клянусь мамой. Ни одна душа, – добавил Лео.
– Пошли, – сказал брат.
Идти было двадцать километров. Удивлению сотрудников ГАИ не было предела. Шли двое. Один из них в шляпе. Рядом ехала машина. Сотрудники ГАИ подходили к Зурабу и удивленно спрашивали:
– В чем дело? Почему машина едет, а человек идет?
Разнервничавшийся Зураб объяснял постовому ГАИ:
– Слушай, дорогой. Человек вышел из самолета. А обратно в самолет зайти не может.
– Понятно, что человек вышел из самолета и не может обратно зайти. Ну, пусть зайдет в машину… – предлагали гаишники.
– Мимо проехал стюард, предложил подвезти. В час ночи брат пришел домой. Две недели болели ноги. Утром весь город знал о приключении, хотя Зураб и Лео клялись, что никому не говорили. Кто же все-таки мог рассказать? А вы говорите, что суббота – это скучно…

 
Видео с этим рассказом смотрите здесь

Другие рассказы Меира Левина читайте здесь