Лесной человек (7)

Лесной человек (7)

 
Мы продолжаем публикацию одной из самых удивительных историй раби Нахмана с комментарием рава Эреза Моше Дорона
 
 

   Унижение царя (изгнание)
 
  … однажды какой-то человек рассказал обо всем царскому сыну  (который в действительности был сыном рабыни),  и сказал к тому же, что дело это никак нельзя проверить, и не подобает такое чести царского дома. 
    
     Приходит день, когда открывается эта тайна  ”сыну рабыни”  (то-есть телу),  что он – не  главный,  и что он должен остерегаться, как бы не восстали  против него и не сместили с царского трона.  Смысл этого в том, что,  когда пробуждается в человеке даже самое слабое желание подумать о своей душе и  ее  духовной сущности,  это пробуждение воздействует на тело, и оно  “бунтует”.  Тело бунтует против всего, что может принести ущерб удовлетворению его материальных, телесных потребностей.  Оно не может примириться с действительностью, в которой его  “царство”  кончается, и ему остается лишь роль раба и прислуги.  В конце концов, оно ведь привыкло к своим  “царским”  привычкам! 
     Каким же образом реагирует тело на размышления на духовные темы?  Оно начинает причинять неприятности  “царскому сыну”,  вести против него войну, чтобы заставить его забыть  новые   “опасные”  направления мысли.  Другими словами,  в час, когда пробуждается душа, тело мобилизуется,  чтобы вести против нее тотальную войну.  Пишет  р. Нахман  (Ликутей Моаран,  тора   22,  п.  7):  “Знай, что когда пробуждается и начинает звучать голос святости,  то в этот же момент пробуждается от этого голос с другой стороны” (то-есть со стороны сил зла).
     Следует отметить, что также у человека, живущего жизнью, в которой есть духовная цель,  возобновляется эта  борьба всякий раз, когда он поднимается на новую духовную ступень.  И всякий раз заново возлагается на человека выбор, к какому из этих двух голосов прислушаться.  Пишет там же р.  Нахман,  что всякий раз, когда человек хочет подняться  на следующую, более высокую ступень,  должно сначала произойти снижение, предшествующее подъему. 
     При всем сказанном выше, после всех войн, которые ведет тело, отстаивая свои позиции, дает о себе знать и то обстоятельство, что человек состоит не только из тела; – и та его часть, которая относится к душе, тоже требует своего.  Если, к примеру, мы возьмем какое-нибудь животное и удовлетворим все его телесные потребности:  в пище, в убежище для защиты от плохой погоды, в половом партнере, то для него всего этого будет достаточно.   Однако, если сделать все то же самое для человека, то этим не будут удовлетворены все его запросы.  Он всегда будет искать и требовать чего-то еще.  Он пожелает улучшить вкус еды,  затем, возможно, захочет заново обставить мебелью свой дом, будет искать более престижного окружения,  добиваться более высокого качества жизни.  Но даже и этого недостаточно:  он будет нуждаться в чтении книг, в слушании музыки, в прогулках, пожелает наслаждаться пейзажами и произведениями искусства, размышлять о предметах и идеях, выходящих за пределы материального мира…  Все эти запросы не входят в круг материальных потребностей, ибо телу достаточно гораздо меньшего, чтобы чувствовать себя удовлетворенным.  Это – потребности души, а не тела. Однако часто человек разменивает истинные вещи, в которых он нуждается, то-есть ценности и духовный смысл, на  материальность в большем проявлении ее многообразия, более расцвеченную и привлекательную.  А душа продолжает кричать и требовать, ибо ее потребности – это никоим образом не более современный автомобиль, и не рецепт нового блюда или что-нибудь еще в этом роде.
     Вернемся к нашему главному вопросу.  Когда душа пробуждается, то пробуждается и тело против нее.  И здесь следует обратить внимание на интересную деталь.  Тело восстает в тот самый момент, когда ему становится известно, что оно уже не в центре внимания, что есть иные потребности, совершенно отличные от его запросов, и оно начинает давать знать о себе, в точности как эхо, которое пробуждается к жизни, как только отзвучал голос.
     Чтобы решить для себя возникшую проблему и заглушить голоса, мешающие ему  (телу)  оставаться в центре, оно само начинает кричать громче и заглушает своими воплями голос души.  Оно начинает  “расти”, переходя границы своего естественного размера,  предъявляя чрезмерные запросы и требования, и всячески, в самой крайней форме, подчеркивая свое  “царское”  положение. Это явление обнаруживает себя в нашем материальном мире буквально всюду – чрезмерная еда, пьянство, наркотики, болезненная страсть к накоплению вещей и имущества, искажение форм отношений между мужчиной и женщиной и т.д.  …  Все эти тенденции к набиванию живота  материальными благами  приходят, по сути дела,  как противовес и замена  “духовному голоду”  и жажде цели, которые остаются неутоленными.  (И вновь мы хотим подчеркнуть, что телесные потребности имеют право на существование, и когда их удовлетворяют в правильной мере, – они жизненно необходимы и помогают также и душе;  однако, когда игнорируют потребности души, то против своей воли человек вовлекает себя в круговорот погони за телесными удовольствиями и лишается покоя в этом мире).  Указанная склонность к чрезмерному удовлетворению материальных запросов вытекает, как было отмечено, из духовных потребностей человека, однако, поскольку никто не направляет его, никто не показывает и не объясняет, чего, собственно, ему недостает, он так и продолжает свой бессмысленный, бесцельный бег по кругу. 
     Если бы человек понимал, что истинная суть того, чего ему не хватает, совершенно иная, он бы не суетился так в поисках  дополнительных материальных благ, которые могут дать лишь количественную прибавку к прежнему, ничего не меняя в сути. Можно ли подавать сыну царя простой, грубый хлеб,  уверяя его, что это – царские яства?  Никогда не насытится он подобным хлебом, сколько его ни подавай.  Точно так же и голос души не дано заглушить телесными удовольствиями, сколь бы  ни были они изысканными и разнообразными!  
     Дело обстоит наоборот. На что это похоже?  На человека, страдающего от жажды и пьющего соленую воду. Он не только не утоляет свою жажду, а напротив, лишь увеличивает ее.  Точно так же действует удовлетворение материальных потребностей на душу – на какой-то краткий миг человек чувствует удовлетворение, но через самое малое время жажда возвращается с новой силой.  Пример этот приводит  р. Нахман в  “Ликутей  Моаран”  (тора  51) в следующих словах:  “Пьющий воду утоляет свою жажду, но тот, кто пьет соленую воду, не только не утоляет ее, а многократно увеличивает, так что в конце концов ему придется пить очень много другой (хорошей) воды, чтобы утолить свою жажду”.
    
            … когда, наконец, царь состарился и умер, и его  “сын”  взошел на престол, неприятности стали сыпаться на отца одна за другой, и одна хуже другой.  И делал это новый царь скрытно, с хитростью, чтобы невозможно было догадаться, что все исходит от него:  ведь иное выглядело бы очень некрасиво в глазах подданных.     Догадался отец, что все беды и неприятности, от которых он страдает, чинят ему умышленно, из-за  тех самых слухов и пересудов. Он рассказал обо всем сыну  (то-есть настоящему царскому сыну, которого воспитывал) … 
    
     Когда человек  “старится”  в своих грехах  (другими словами, влияние  Царя,  то-есть  Вс-вышнего,  на человека постепенно уменьшается, как бы “старится”),  и человек укрепляется в сложившемся у него  мировоззрении и в привычках своих к погоне за материальными удовольствиями,  и Царь, то-есть  Вс-вышний,  как бы “умирает” для него,  исчезает в глубине сознания человека, а с ним –  и все,что связано с духовными поисками.  Дело, которое прежде было для него живым и реальным, становится теперь чем-то чуждым и отдаленным. 
     Самообман этот, как рассказывается в нашей истории, свершается  с хитростью,  скрытно от самого человека.  Некрасиво обнаруживать перед всеми свои вожделения и эгоизм; посему возникает необходимость  прикрыть свое поведение разными завесами и оправданиями, чтобы оно лучше  выглядело в глазах окружающих.  Это оттого, что в конечном счете у человека есть душа, и она побуждает его оправдывать свои действия.
 
(Продолжение следует)