Народный раввин

Возвращение былого величия
 
Подлинная известность и величие не связаны с деньгами, почетом и положением в обществе. Те люди, которые заполнили улицы Иерусалима в день похорон рава Овадьи Йосефа, пришли не просто проститься с великим мудрецом. Для многих рав Овадья был духовным наставником и личным примером. Его уход стал для них личной потерей. Вместе с тем, это была яркая демонстрация подлинного единства нашего народа (вне зависимости от происхождения – сефардского или ашкеназского) – единства, основанного на Торе и верности Творцу.
 

В нашем поколении мало кого можно удивить тем, что совершенно случайные люди становятся известными и даже уважаемыми. Актеры, политики, бизнесмены не сходят с газетных полос и экранов. При этом современное понятие «знаменитость» зачастую не подразумевает какого-либо реального вклада ни в человеческую цивилизацию в целом (имена большинства лауреатов Нобелевской премии известны разве что в научных кругах, и мало интересуют тех, кто этими открытиями пользуется), ни в жизнь отдельного народа или страны.
 
Наш народ, народ Торы в этом плане всегда отличался. Какова бы ни была тяжесть нашего изгнания, каким бы ни было влияние извне – имена великих мудрецов Торы не стирались из нашей памяти. Наша внутренняя система ценностей (даже у людей, к сожалению, далеких от веры предков) всегда содержит те самые «искры святости», которые не позволяют забыть Раши, Маараля из Праги, Бен Иш Хая и многих других великих мудрецов Торы. Именно их имена «на слуху» у многих поколений нашего народа, и никакие «знаменитости» последних поколений не могут (и не смогут) затмить собой подлинной ценности и значимости: величия в Торе, уникальных душевных качеств, глубокой преданности Творцу и Его народу.

Даже учитывая сказанное выше, то, что произошло 3 мархешвана (7 октября), было чем-то совершенно экстраординарным. Со всех концов Земли Израиля, оставив неотложные дела, закрывая магазины и офисы, оставляя Дома Учения и семьи, люди устремились в Иерусалим. Все они спешили на похороны великого мудреца Торы и наставника поколения рава Овадьи Йосефа. Кем был этот человек? В чем была его сила? Что заставило стольких людей оставить свои дома, проделать долгий путь, чтобы придти прощаться с ним?
Рав Хаим-Овадья Йосеф родился 12 тишрея 5681 (1920) года в Багдаде. Когда ему было 4 года, его семья переехала в Иерусалим. В земле Израиля семья жила в крайней бедности. Отец рава Овадьи содержал небольшой магазин, но доходов от него едва хватало, чтобы сводить концы с концами. Тем не менее, юный рав Овадья пошел учиться в ешиву «Порат Йосеф».

Слово матмид, означающее человека, обладающего постоянством в изучении Торы, в отношении рава Овадьи было лишь небольшим отражением его преданности учебе. Он учился в буквальном смысле постоянно (и не только в молодые годы), поглощая книги страница за страницей. Очень скоро он стал одним из лучших учеников ешивы, и начал учиться у главы ешивы, одного из величайших мудрецов Торы в Земле Израиля в то время, рава Эзры Атиа.

Однако в учебу вмешались личные обстоятельства. Однажды рав Атиа не увидел на учебе своего преданного ученика. Глава ешивы лично (еще раз повторюсь – речь идет об одном из величайших мудрецов Торы в Земле Израиля на тот момент) пошел домой к мальчику, чтобы выяснить, что случилось. Великий мудрец был потрясен бедностью семьи, а отец рава Овадьи объяснил, что сын должен помогать ему в магазине. Рав Атиа попытался объяснить важность изучения Торы и рассказать об успехах сына, но это не помогло. Семья жила очень бедно, и отец не собирался менять своего решения, если только рав Атиа не найдет взамен юного Овадьи работника в магазин, которому не нужно будет платить.

На следующее утро отец рава Овадьи обнаружил рава Атиа, стоящего у входа в его магазин и одетого в рабочий фартук. «Вы сказали, что вам нужен работник, которому не надо платить. Им буду я. Знайте, что учеба вашего сына стоит дороже моего времени». Увидев решимость главы ешивы, отец согласился отпустить рава Овадью на учебу.
В возрасте 17 лет рав Овадья начал давать собственные уроки, а в возрасте 20 лет получил раввинское посвящение. 

После женитьбы на раббанит Маргалит, дочери раввина из Сирии, рав Овадья на некоторое время переехал в Египет. После возвращения он продолжил учебу в доме учения «Бней Цион», возглавляемом великим мудрецом Торы и главным ашкеназским раввином Иерусалима равом Цви Песахом Франком. Кроме того, рав Овадья занимал пост судьи раввинского суда в Петах-Тикве. Рав Франк, на тот момент один из важнейших законоучителей поколения, сказал про молодого рава Овадью, что тот будет величайшим мейшивом будущих поколений. Слово мейшив можно понимать двояко. По одному мнению оно означает великого законоучителя, посека. По другому же, мейшив – это тот, кто возвращает людей от греха и беспутства к свету Торы. Прошло немного времени, и рав Овадья Йосеф реализовал оба этих определения в полной мере.

Для более точного понимания необыкновенного величия и заслуг рава Овадьи Йосефа, следует сделать небольшое отступление в повествовании. Общеизвестно, что ашкеназское еврейство понесло тяжелейшие потери в ходе Катастрофы. Огромный мир Торы, мир европейских ешив, великие общины – все это ушло в небытие. И, тем не менее, европейское еврейство Торы возродилось в Земле Израиля и Америке благодаря Всевышнему и самозабвенному труду выдающихся мудрецов и руководителей общин. Обновленные ешивы вырастили уже несколько поколений мудрецов Торы, людей, обладающих подлинным трепетом перед Творцом. Школы для девочек воспитали великое множество дочерей Израиля.

История сефардского еврейства была несколько иной. Многочисленные сплоченные общины Северной Африки и арабских стран Ближнего Востока не затронула Катастрофа европейского еврейства. Более того, враждебное мусульманское окружение сыграло свою роль в том, что ассимиляция практически не затронула сефардские еврейские общины. В силу тех же причин был практически невозможен массовый отход от Торы. В стесненных обстоятельствах людей не покидало упование на Творца и на возращение в Землю Израиля. 
 
Именно на желании нашего народа вернуться на свою землю сыграли те, кто организовывал массовый привоз сефардских евреев в Землю Израиля. Вот только истинные цели этих людей были далеки от того, что они декларировали. В планы сионистских вожаков совсем не входило сохранение общин, преданных Торе. И именно здесь, на нашей святой земле, с сефардскими евреями случилась страшная катастрофа. Именно здесь руками бессовестных отступников были разрушены общины, устоявшие много веков в тяжелейшей обстановке, враждебном окружении. Вместо ожидаемого избавления их ждали палаточные лагеря вдали от крупных городов (дабы никто не мог вмешаться в творимый кошмар), отсутствие документов и фактическое бесправие (сравнимое с положением крестьянства в сталинской России – без паспортов и права сменить место жительства), но самое главное – самые изуверские методы ради того, чтобы заставить их расстаться с верой отцов. Там было все – от нерелигиозных школ, в которых срывали кипы с мальчиков и заставляли девушек носить брюки и шорты, и до квасного в Песах и трефного каждый день. И все это шло под лозунгом обретения Земли, о которой долгие годы мечтали, и, наконец, обрели. Но вот чтобы жить на этой Земле (дарованной Всевышним!), ветхая и отсталая Тора совсем не нужна. Нужно лишь работать («по-киббуцному», то есть без оплаты и без права смены места работы и жительства) и отдавать детей, куда скажут.

Такая губительная политика принесла свои страшные плоды. Выходцы из некогда цветущих общин стали людьми «второго сорта», а их дети были полностью оторваны от Торы. Пока выходцы из Европы возрождали общины, а отстроенные ешивы принимали все новых учеников, сефардское еврейство Торы уходило в небытие. 

Именно такая обстановка была в те годы, когда рав Овадья Йосеф начал свой путь наставника сефардского еврейства. Несмотря на занимаемые посты и преподавание, его семья продолжала жить в крайней бедности. Однако живя в мире танаев и амораев, рав Овадья, казалось, не замечал трудностей.
 
На пятидесятилетии свадьбы рава Овадьи, которое организовали его дети, рав много говорил о великой праведности своей жены. Вспомнил он и о том, как была издана его первая книга. 

Его жена, раббанит Маргалит, копила деньги, чтобы купить в дом шкаф. Однажды рав Овадья упомянул при ней, что хотел бы когда-нибудь издать небольшой сборник своих хидушим. Он не просил ее о деньгах – издание даже совсем небольшой книги виделось ему мечтой и не более, но тем не менее, праведная женщина отдала ему все сбережения, отложенные на мебель. 

Книга была издана. Раббанит Маргалит, мир ей, в тот момент вряд ли предполагала, какое «вложение» она сделала. О молодом сефардском мудреце Торы заговорили.

Еще через некоторое время рав Овадья своими силами открыл ешиву «Ор а-Тора» для одаренных сефардских учащихся. Ешива не просуществовала долго, но сам факт ее открытия может считаться подлинным чудом. И мало кто верил тогда, что она станет лишь первой из многих подобных, открытых равом Овадьей.

С выходом книги «Ябиа Омер» (первые тома книги вышли как раз в годы открытия первой ешивы) весь мир Торы заговорил о нем, как о выдающемся мудреце. Различные предложения раввинских должностей посыпались со всех сторон. Первой из них была должность в раввинском суде в Иерусалиме. Затем – пост раввина Тель-Авива, и наконец – пост главного сефардского раввина Израиля, Ришон ле-Цион. Все эти посты были важными вехами в жизни рава Овадьи Йосефа. Но его интересовали отнюдь не высокие должности – привыкший жить и учить Тору в крайней скромности и бедности, рав Овадья мало беспокоился о материальном достатке. Главным было другое – он получил возможность говорить с людьми и действовать во благо народа. Его любовь к Торе невозможно описать, обширность его знаний нам трудно даже представить. Он жил Торой, дышал Торой. Именно в силу всего этого он посвятил себя восстановлению былого величия сефардских общин, которое, в первую очередь, подразумевало восстановление авторитета Торы и мудрецов, возвращение потерянных сыновей к Торе и обычаям отцов! 

Он непрерывно выступал и давал уроки. Во многих случаях его аудитория не имела даже базовых познаний в Торе. Его это не беспокоило. Всевышний, посылающий мудрость, вкладывал в его уста нужные слова – простые и ясные, доступные любому. Он говорил на одном языке с народом. Он уговаривал, просил, убеждал – вернуться к вере отцов, дать детям подлинное еврейское воспитание. В секулярном Израиле его слова принимали за чудачество, даже в среде религиозных сефардов немногие верили в успех  истины, который исходил из уст рава Овадьи. Он выходил из мира великих мудрецов прошлого, пророков, мудрецов Вавилона, ришоним и ахроним, чтобы открыть этот мир заблудшим сыновьям еврейского народа. Множество людей приходили к нему с единственной просьбой: «Научи! Если не меня, то моего сына!»
 В это трудно поверить, но тем, что в наше время есть такое количество бней Тора сефардского происхождения, мы обязаны именно раву Овадье Йосефу. Это он достучался до людских сердец и разжег те самые искры святости. В его неоценимую заслугу сотни тысяч наших собратьев стали жить настоящей еврейской жизнью.

Оставив пост главного сефардского раввина, рав Овадья не прекратил своей работы по восстановлению былого величия наших сефардских братьев. Его авторитет был чрезвычайно велик. Но не почести и посты интересовали человека, который продолжал учить Тору большую часть суток. Его авторитет среди людей строился на той бесконечной любви и уважении, которое он оказывал всем, кто к нему обращался. 
Один человек рассказывал, что его мать умерла, когда ему было всего 7 лет. Их семья жила в Ар Ноф – в том же районе Иерусалима, что и рав Овадья. В течение двух лет рав Овадья приходил в их дом в Шаббат и брал его и его старшего брата с собой в синагогу на утреннюю молитву. Мальчики сидели на молитве рядом с самим равом Овадьей. А после – они шли на трапезу в дом рава.

Эта история – как человек, у которого было 11 собственных детей и на котором лежала ответственность за пропитание тысяч других, которых родители послали на обучение в открытые им ешивы, заботился о двух сиротах – получила известность. Но мало кто из знавших рава Овадью при жизни сомневается, что подобная история – не единственная. 

Несмотря на авторитет в народе, он оставался близким для простых людей. Идя по улице, он приветствовал людей, отвечал на вопросы, благословлял. 

 Сын рава Овадьи, рав Давид Йосеф в своем эспеде (прощальной речи) по отцу вспоминал, как 14 лет назад рав Овадья внезапно почувствовал себя плохо и был доставлен в больницу. Сделав анализы, врачи вынесли неутешительный вердикт: требуется срочная операция на сердце. 
 Услышав это, врачи и близкие переполошились не на шутку. Ситуация была более чем серьезная, и откладывать операцию было опасно для жизни. Рав Овадья продолжил: «У меня на рассмотрении находится дело одной агуны (так называют женщину, муж которой пропал без вести). Если я не перенесу операцию, кто позаботится о ней? Я должен вернуться домой и написать ответ по этому делу прежде, чем лягу на операцию!»

Он начал жизнь в крайней бедности и без особых перспектив на будущее. Он учил Тору всю свою жизнь, отдавая ей большую часть дня. Он поставил для себя задачу, реализация которой требовала намного больше лет, чем отпущено человеку в этом мире. Но милостивый Творец в заслугу великого мудреца Торы сотворил подлинное чудо: еще при жизни рава Овадьи Йосефа сефардское еврейство начало возвращение к Торе. Еще при его жизни были открыты многочисленные ешивы и колели, наполненные голосами учащихся, и появилось новое поколение сефардских мудрецов Торы.

Последнее время особую обеспокоенность и душевную боль причиняли раву Овадье планы насильственного призыва в армию учащихся ешив. Незадолго до смерти рава постигла великая трагедия – смерть одного из сыновей. Во время семи дней траура по сыну рав Овадья сказал, что боль от возможного призыва учащихся ешив в армию для него сильнее, чем боль утраты сына.

Подлинная известность и величие не связаны с деньгами, почетом и положением в обществе. Те люди, которые заполнили улицы Иерусалима в день похорон рава Овадьи Йосефа, пришли не просто проститься с великим мудрецом. Для многих рав Овадья был духовным наставником и личным примером. Его уход стал для них личной потерей. Вместе с тем, это была яркая демонстрация подлинного единства нашего народа (вне зависимости от происхождения – сефардского или ашкеназского) – единства, основанного на Торе и верности Творцу.

Беерот Ицхак
http://vk.com/beerotik