Основы учения раби Нахмана
Раби Нахман любил рассказывать своим ученикам, и особенно раби Натану, о том, что "воды бурные" прошли и над его душой...
Множество советов и наставлений раби Нахмана можно свести к четырнадцати главным:
1. Бесхитростность веры; 2. Установление связи с истинным цадиком; 3. Вера в собственные силы и укрепление духа; 4. Молитва "во всю свою силу", в самозабвении, выявление в своей душе средоточия истины; 5. Вопль и стенание, обращенные к Всевышнему; 6. Радость в сокрушении сердца; 7. Уединение; 8. Беседа между человеком и его Властелином; 9. Поучение учителя как основа молитвы; 10. Освящение половой жизни (верность союзу со Всевышним: символ союза – обрезание); 11. Искоренение в себе корыстолюбия; 12. Благотворительность; 13. Непрерывное покаяние и совершенствование; 14. Непрерывное возобновление усилий.
1. Бесхитростная вера
"Надо отбросить всякое мудрствование и служить Всевышнему бесхитростно, ибо деяния человека должны превосходить его мудрость, и главное – не изучение (Торы), но деяние (соответствующее Торе). Поэтому мы должны отказаться от всякого мудрствования и служить Всевышнему бесхитростно. Это касается не только жалкого мудрствования людей, основанного на здравом смысле, но и подлинной мудрости. Даже человек поистине великого ума, когда речь идет о служении, должен отбросить всякие мудрствования и бесхитростно служить Ему, да будет Он благословен". ("Главное – это вера" – "Ликутэй Моаран", "Тинъяна", 5).
2. Установление связи с истинным цадиком
"То, что люди должны ездить к цадикам и что одного чтения нравоучительных книг недостаточно, объясняется в Торе: "И сказал Всевышний Моисею: "Запиши это для памяти в книгу и внуши Йеошуа". Хотя Он повелел ему записать в книгу, этого недостаточно, и Он приказал ему: "И внуши Йеошуа", то есть Моисей должен был говорить с Йеошуа лично, ибо главное – то, что мы слышим из уст цадика" ("Ликутэй Моаран, 120).
"К цадику ездят, чтобы вернуть свою потерю, потому что прежде чем человек появляется на свет, его учат и ему показывают все, что он должен делать, какую службу сослужить и чего должен достичь в этом мире. Как только он появляется на свет, он сразу же все забывает, как говорили благословенной памяти мудрецы наши (Нида, 30:72). Забвение же подобно потере, поэтому забывшего называют потерявшим. (См. Авот, 5:16). И человек вынужден отправиться на поиски потерянного, которое может вернуть ему только цадик. Ибо цадик ищет его потерю, пока не найдет ее. А найдя ее, он возвращает ее и ищет другие потери, пока не найдет и их, и он продолжает поиски, пока не найдет потери всего мира. Поэтому надо прийти к мудрецу, чтобы разыскать и опознать свою потерю и получить ее у него" (Бава Мециа, 276).
"Есть две стороны приближения к цадикам, посредством которых можно все исправить. Первая сторона – когда человек созерцает цадика, вторая сторона – когда исповедуется перед ним и тот направляет человека на верный путь в соответствии с корнем его души" (См. "Ликутэй Моаран", 4).
"Животворящий дух воспринимают главным образом от цадика, учителя поколения, потому что этот дух заключается в Торе, ибо сказано: "И дух Б-жий носился над водами", а "воды" – это Тора. Цадик прилепляется к Торе, и потому он – хранитель духа жизни (См. "Ликутэй Моаран", 8).
"Каждый человек должен связывать свою молитву с цадиком поколения, ибо цадик умеет направлять и возносить каждую молитву в подобающие врата" (См. "Ликутэй Моаран", 9).
3. Вера в собственные силы и укрепление духа
Большим препятствием на пути к совершенству является неуверенность в собственных силах. Это препятствие приводит человека, воспитывающегося в служении Всевышнему, когда он делает первые открытия, первые шаги, к упадку сил и упадку духа, безрадостности и разбитости. Если человек не устраняет этого препятствия со своего пути, он оказывается в еще худшем положении – им овладевает печаль и черная меланхолия. А если он не превозможет себя и теперь, то дойдет до душевного состояния, хуже которого нет, – до отчаяния. Этим объясняется беспощадная борьба, которую вел раби Нахман со всякого рода сомнениями и душевной неустойчивостью. Он углубляется до основы духовных состояний человека, который стремится к Б-жественной полноте. Он открывает, что состояния сомнений, спадов, падений неизбежно должны сопровождать каждого, кто стремится проникнуть в сокровенное. Это касается любого человека, который не довольствуется принятыми обычаями и внешним влиянием, но идет своим путем к Всевышнему, ищет сокровенное средоточие своей души, чтобы осиять его вышним светом, соприродным его душе.
Раби из Бреслева любил рассказывать своим ученикам, и особенно своему любимому ученику раби Натану Штернарцу, что "воды бурные" прошли и над его душой. Он сам много страдал, причиной чего были тягостные сомнения, которые он преодолел всей силой тоски и томления по жизни в Б-ге, ясно сознавая, что эти сомнения и размышления суть испытания, которыми испытывают человека, – действительно ли и искренне ли он желает освободиться от оков преходящего мира и подняться ввысь, как солнце поднимается в зените, навстречу святости Б-жьей.
"Все его молитвы, – рассказывает раби Натан о своем учителе, – были лишь о том, чтобы удостоиться близости к Всевышнему, да будет благословенно Имя Его, и были у него к Нему большие претензии. Несмотря на все эти молитвы, ему всегда казалось, что Всевышний не обращает на него никакого внимания и не слышит его совсем. Напротив, казалось ему, что Он отдаляет его от служения Ему всякими средствами и как бы вовсе отвергает его. Ибо он видел, что проходят дни и годы, а он все еще далек от Всевышнего, да будет Он благословен, и не удостоился приблизиться к Нему. Поэтому он весьма укрепил свой дух и не отступил ни на шаг. Не один раз вера его ослабевала – а того, что он видел, что он молится, просит и молит Б-га, да будет Он благословен, о близости, а его не замечают. День-другой он не говорил со своим Властелином, а затем приходил в себя и стыдился того, что размышлял об атрибутах Благословенного, ибо несомненно, что Всевышний, да будет Он благословен, – милостив и милосерд, и несомненно, что Он желал приблизить его к Себе. И он снова укреплялся духом и обращался к Нему с молитвой. И так было много раз" (там же).
"Надо, – учит раби Нахман, – укрепиться в вере во всей ее полноте. Надо верить в то, что ты обладаешь силой совершить какое угодно действие в молитве или в беседе со своим Властелином, поскольку возможны некоторые сомнения в этом, как знает каждый в душе своей" (Раби Натан, "Ликутэй Алахот").
"Иногда, – продолжает раби Натан, следуя методу своего учителя, – нечистый может поколебать мудрость человека: мол, твои предки и учителя действительно многого достигали в своих молитвах, но ведь ты не столь праведен, как они, как же ты можешь надеяться, что твоя молитва дойдет до Всевышнего? На самом деле это не так, ибо Всевышний, да будет Он благословен, внемлет молитве из любых уст, и каждый сын Израиля может обратиться к Нему с мольбой о милости, если его молитва настоящая" (там же).
"Крепись, сын мой, – пишет раби Натан своему сыну раби Ицхаку, – крепись, чтобы идти этим путем. Каждый день говори вслух о своем томлении по святости, принуди себя к этому и, поверь мне, в каком-то смысле речи твои будут весьма хороши в глазах Всевышнего, да будет Он благословен, потому что Он в милости Своей жаждет твоей молитвы. Ведь все миры со всем их великим служением Всевышнему, которое они совершают постоянно в священном страхе и трепете, не стоят в Его глазах ничего против одного излияния души в молитве сына человеческого в этом дольнем мире. А если человек пал очень низко и деяния его безуспешны, то тем более! Когда такой человек изливает свое сердце перед Всевышним и совершает некое служение, он становится Ему все дороже. Потому что в том вершина славы Его, чтобы самые далекие от Него стали служить Ему" ("Листья для врачевания", письмо 28).
Раби Нахман имел обыкновение повторять: "Даже в преисподней можно приблизиться к Всевышнему, да будет Он благословен". И когда надо было ободрить отчаявшегося, он говорил ему: "Не бойся, сынок мой хороший! Б-г с тобой, в тебе, вокруг тебя, нет никакого отчаяния в этом мире".
5. Молитва в полную силу, единение со Всевышним, средоточие истины в сердце человеческом
Из молитвы черпают жизнетворную силу, ибо сказано: "Молитва к Б-гу жизни моей" (Псалом, 42:9) и поэтому надо молиться со всей силой. Ибо когда ты молишься во всю свою силу и вдыхаешь силу в буквы молитвы, в них обновляется сила, ибо сказано: "Милосердие Его обновляется каждое утро" ("Ликутэй Моаран", поучение "Пучина покрыла их").
"Всякая речь – это целый мир. И когда человек намеревается молиться и произносить слова молитвы, он как бы собирает прекрасные цветы, как тот, кто уходит в поле и подбирает цветок к цветку, соединяя их вместе. А потом собирает другие цветы и объединяет их в новый букет и присоединяет его к первому. Так ходит он и собирает и складывает несколько пахучих и красивых букетов. Так же продвигается он и в молитве – от буквы к букве, пока он не соединит несколько букв и не составит из них пучок, а потом – целое слово, и два слова, а затем идет и собирает еще, пока не закончит одного благословения. И снова собирает, продвигаясь все дальше и дальше. Кто может воздать хвалу несравненной красоте этого собирания и этих сочетаний, порождающих молитву?!"
"Когда слово рождается, оно исходит из души" (ибо сказано (Брэшит, 2): "Да будет человек душою живою", а в арамейском переводе Онкелоса: "душой говорящей"). Звучащее слово воспринимается говорящим, ибо наши благословенной памяти мудрецы говорили: "Дай услышать ушам своим то, что говорят уста твои". И вот слово взывает к душе, чтобы та не разлучалась с ним. И в тот же миг, когда оглашается первая буква, например буква "бэт" в слове "барух" (благословен) (первая буква первого из "Восемнадцати благословений"), она сразу же взывает к душе, чтобы та не разлучалась с нею, ибо: "Как ты можешь покинуть меня? Ведь мы связаны взаимной любовью! Ты видишь мою редкостную красоту, сияние, величие и великолепие, как ты сможешь оторваться от меня? Правда, ты должна продвигаться дальше, тебе предстоит собрать еще большие сокровища и драгоценности, но как ты можешь расстаться со мной и забыть меня? Остерегайся забыть меня, куда бы ты ни двинулась, где бы ты ни оказалась".
И точно так же каждое последующее слово умоляет душу молящегося, удерживая ее в своих объятиях и не отпуская от себя. А ведь до конца молитвы молящемуся нужно еще так иного высказать… И он должен объединить все, содержащееся в его молитве, воедино… (См. поучение 65 из "Ликутэй Моаран").
"Когда человек становится на молитву, приходят ему на ум посторонние мысли, нечистые силы обступают его, он остается во тьме и не может молиться, ибо сказано: "Ты закрыл Себя облаком, чтобы не доходила молитва наша" (Эйха, 3). И еще сказано: "Повсюду ходят нечестивые", и эти "нечестивые" – это клипот, нечистые оболочки, которые окружают его". "Когда ничтожные возвысились" – это происходит в час молитвы, когда молитва достигла вершины мира.
"И знай, что есть много ворот, чтобы выйти из этой тьмы", – как говорили наши, благословенной памяти, мудрецы. "Стремящемуся к скверне дают оскверниться" (Йома, 386) Перед ним много ворот – оказывается, что есть много ворот, чтобы выйти из тьмы, но слеп человек и не умеет найти эти ворота. "И знай, что благодаря истине человек удостаивается найти ворота. Так как свет, осияющий его, – от Всевышнего, да будет Он благословен, ибо сказано: "Всевышний – свет мой и спасение мое" (Псалом 27). А ложью он отдаляет Его, ибо сказано: "Не произноси имени Всевышнего, Властителя твоего, напрасно" (Шемот, 20:7). Ложь отдаляет Всевышнего, да будет Он благословен, ибо говорящий ложь не останется пред Его глазами. Но благодаря правде Всевышний, да будет Он благословен, остается с ним, ибо сказано: "Близок Всевышний ко всем призывающим Его, ко всем призывающим Его в истине" (Псалом 145:18) – а когда Всевышний с ним, Он светит ему, чтобы знал человек, как выйти из тьмы, которая удерживает его" (Поучение "Пучина поглотила их”).
6. Вопль и призыв о помощи
"Каждый человек должен звать на помощь и возносить сердце свое к Нему, да будет Он благословен, словно ты посреди моря повис на волоске и ветер несется к самому небу, так что никто не знает, что предпринять, и почти нет времени позвать на помощь, но поистине нет у него другого совета и прибежища, кроме как вознести свои взоры и сердце свое к Нему, да будет Он благословен, и воззвать к Нему. И мы должны во всякое время уединяться и взывать к Нему, да будет Он благословен, потому что человеку угрожает большая опасность в этом мире, как ведает каждый в душе своей" ("Сихот а-Ран" и "Ликутэй Эйцот").
"Однажды, – рассказывает раби Натан, – я стоял перед ним, а он, да будет благословенна память его, покоился на своем ложе. И вот из его святых уст услышал я такие слова: "Вся суть в этом – в том, что "из чрева преисподней воззвал я" ("Сихот а-Ран"). Он имел обыкновение говорить своим ученикам: "Когда падают в грязь, как случалось с каждым из вас, начинают вопить, не умолкая" ("Сихот а-Ран" и "Олим ле труфа").
Однажды пожаловался раби Натан своему учителю: "Я изнемогаю от вопля, иссохла гортань моя, истомились глаза мои в ожидании Бога моего". Раби Нахман приподнял руку и сказал с кротостью: "Что делать в этом случае? Конечно, запрещено подозревать Бога (в безразличии), конечно, праведен Всевышний". Потом он сказал: "Разве царь Давид был невеждой? А он сказал: "Я изнемог от вопля, иссохла гортань моя". Разве был он простолюдин? И он так сильно взывал к Всевышнему, что ослабел и изнемог от вопля и иссохла гортань его. А ты, слава Богу, еще полон сил" (См. "Хайей Моаран").
7. Уединение
"В деревне Гусятине, – рассказывает раби Натан о своем учителе, – неподалеку от города Медведевка, жил тесть раби Нахмана, да будет благословенна память его. Здесь, на берегах большой реки, густо поросшей осокой и тростником, провел раби Нахман годы своей молодости. У раби, да будет благословенна память праведника, был обычай: иногда он брал лодку и, хотя не мог как следует управлять ею, пускался в плавание по реке. А бывало, он брал лошадь из конюшни своего тестя и ехал на ней в лес. Приехав, он слезал с лошади, привязывал ее к дереву, а сам уходил в глубь леса, чтобы, по своему обыкновению, уединиться. Иногда лошадь освобождалась от привязи и возвращалась домой, и люди, видя, что она вернулась без седока, начинали тревожиться, ибо думали, что Нахман, Б-же упаси, упал с лошади. Случалось ему и попадать в грозу во время лесных прогулок, и он возвращался домой поздно ночью" ("Хайей Моаран").
"Однажды, – рассказывает его ученик, – я пошел с ним в Медведевку, где он жил ранее. Я брел с ним полями и лесами, и он простер руку над ними и сказал: "Все эти поля и леса, что тянутся вокруг, и все близлежащие места я исходил вдоль и поперек". И он рассказал мне, что на вершине горы есть очень высокое место и там пролегает лощина. Бывая здесь, он забирался в лощину и очень любил проводить там время в уединении.
Беседуя однажды со своим учеником раби Шимъоном, он воскликнул: "Как хорошо мне было здесь, на каждом шагу я чувствовал неземное блаженство!"
Он рассказывал раби Натану, что в годы молодости, после того как он оставался некоторое время в уединении в лесу или в поле, а затем возвращался домой, весь мир для него обновлялся, словно это был совершенно другой мир ("Хайей Моаран").
“Зима – это как бы время зачатия, и все травы и растения мертвы, потому что зимой теряют они свою силу и как бы умирают. Но когда наступает время рождения – лето, все травы пробуждаются и оживают, и тогда так хорошо, так отрадно поразмыслить в поле, и размышление это есть молитва. Все кусты и листья, которые начинают жить и цвести, – всех их томит страстное желание присоединиться к молитве, и они присоединяются к ней" ("Сихот а-Ран").
"И вышел Ицхак в поле молиться" – чтобы молиться вместе с полевыми растениями, чтобы все полевые растения обновляли свою силу и вносили ее в его молитву" ("Ликутэй Моаран", 2,1).
Есть у раби Нахмана толкование слова Машиах (Мессия) – помазанник, странное в грамматическом аспекте, но прекрасное по своему поэтическому содержанию: "Он назван так потому, что черпает свою силу и принимает помазание от полевых растений (или от беседы в поле)"9 ("Ликутэй Моаран").
Он сказал однажды: "Если бы человеку было дано услышать песнопения и славословия трав, он услышал бы, как каждая травинка поет песнь Всевышнему, да будет благословенно Имя Его, без всякой корысти и без всякой посторонней мысли".
"Поэтому весьма хорошо служить Всевышнему среди растений в благоговейном трепете и уединяться в поле. И пусть даже это служение не захватывает сердце, впоследствии человек удостоится благодаря этому молиться среди великих земли и действительно изольет все свое сердце пред Всевышним, да будет благословенно Имя Его" ("Сихот а-Ран").
8. Беседа между человеком и его Властелином
"Сказал раби Нахман об укреплении духа в уединении и о мольбах и молитвах, что в речи таится великая способность пробуждать человека. Хотя человеку и кажется, что он не вкладывает сердца, когда, пробудившись от сна, высказывает множество просьб, жалоб и т.п., уже одно то, что он произносит их, – означает откровение и пробуждение его сердца и его души навстречу Всевышнему, да будет Он благословен, ибо сказано: "Душа оставила меня, когда он говорил" (Песнь песней, 5:6). Сама речь есть откровение сердца и души, и иногда благодаря тому, что человек говорил много, хотя бы и не из глубины сердца, потом происходит великое пробуждение в сердце и душе" (из бесед раби Нахмана, приведенных в конце "Ликутэй Моаран").
"Главное в уединении и в беседе между человеком и его Властелином – это такая полнота самоотдачи, при которой душа готова вот-вот оставить человека, упаси Б-г. Связь между душой и телом держится на волоске от безмерного томления и тоски по Всевышнему, да будет благословенно Имя Его".
"Надо приучать себя говорить со Всевышним, как говорят со своим учителем и со своим ближним, ибо "вся земля полна славы Его" (Ишайя, 6:3) и Он, Благословенный, пребывает всюду" (там же).
"Хорошо излить свою душу и поведать Ему, Благословенному, о своем горе, подобно сыну, которого его отец принимает с благосклонностью и милостью. И даже если иному человеку и покажется, что по делам своим он не как сын перед Ним, да будет Он благословен, не назвал ли нас Всевышний, несмотря на все это, своими детьми? Ведь названы же мы сыновьями Его, и значит, все зависит от нас самих, значит, каждый из нас должен поступать как сын. И хорошо, если я смогу пробудить свое сердце в молениях, обращенных к Нему, проливая слезы, как сын перед отцом" ("Сихот а-Ран").
"Когда еврей хочет говорить с Ним, да будет благословенно Имя Его, чтобы излить перед Ним свое сердце, умоляя Его приблизить его к служению Себе, тогда Благословенный как бы оставляет все Свои дела и снимает все Свои запреты, обращаясь лицом к человеку, который хочет говорить с Ним и излить перед Ним свое сердце" (там же).
"Когда человек уединяется и изливает свою душу перед Всевышним и, поведав Ему о своем страдании, признается и раскаивается во множестве нечестивых дел, совершенных им, Шехина тоже стоит перед Ним и, изливая перед Ним свою душу, говорит о своем страдании и утешает человека, потому что каждый порок, который запятнал его душу, как бы запятнал и Ее. Ибо сказано: "Всевышнего превознес ты ныне, чтобы Он был твоим Б-гом… и Всевышний превознес тебя, чтобы ты был Его избранным (народом)" (Дварим, 26:17, 18; "Ликутэй Моаран", 259).
"Сыну Израиля подобает, чтобы его сердце влеклось к Всевышнему с такой силой, что, даже пребывая среди людей, он пробуждался бы всякий раз навстречу Всевышнему с великой страстью и, простирая к нему руки и сердце в полном самозабвении, обращался к Нему: "Не оставляй меня, Всевышний, Властелин мой!" ("Сихот а-Ран").
"Можно взывать к Всевышнему, издавая беззвучно пронзительный вопль, и ни один человек ничего не услышит, ибо ты не издал ни звука, но только вообразил себе отчетливо вопль в помышлении своем" (там же).
9. Радость и сокрушенное сердце
"Когда человек проводит весь день в радости, легко ему уделить час в день, чтобы сокрушиться сердцем и излить то, что на сердце у него, перед Всевышним. Но когда грызет человека печаль, упаси Б-же, ему очень трудно остаться со Всевышним наедине" ("Сихот а-Ран").
"Сокрушенное сердце и печаль – совсем не одно и то же. Печаль – она от Ситра Ахра (другой стороны), и Всевышний, да будет Он благословен, ненавидит ее. Но сокрушенное сердце мило и дорого Ему. Хорошо было бы, если бы человек сокрушался в сердце своем постоянно" (там же).
"Печаль – это как если бы человек гневался и обижался, сердился и сетовал на Него, упаси Б-г, что Он не исполняет его желаний, но человек с сокрушенным сердцем – это все равно что ребенок, который сетует и плачет перед своим отцом, что тот отдалился от него" (там же).
"Сокрушенное сердце – это когда человек даже на людях раскаивается, обращает лицо к небесам и говорит: "О, Властелин мироздания!" (В это самое время, рассказывает ученик раби Нахмана, произнес наш учитель, благословенна память его: "Властелин мироздания!" – в необычайном волнении, воздев руки к небу в страстной мольбе; там же).
“За сокрушением сердца следует радость, и эта радость служит свидетельством, что человек действительно сокрушался в сердце своем" (там же).
"Надо весьма остерегаться печали и лености, потому что укус змея порождает печаль и леность: "Змей – прах его пища" ("Ликутэй Моаран").
"Надо всегда пребывать в радости и служить Б-гу в радости, и хотя человек иногда низвергается со своей ступени, он должен поддерживать себя памятью прежних времен, когда освещал его свет".
"Иногда, когда люди веселятся и пляшут, хватают они какого-нибудь человека со стороны, пребывающего в печали и черной меланхолии, вводят его против его воли в круг и заставляют веселиться вместе со всеми. Так обстоит дело с радостью. Когда человек веселится, меланхолия и мучения отступают. Но более высокая ступень – преследовать черную меланхолию и вовлечь ее в круг веселья…"
"Бывает, что горечь и тоска – от другой Стороны (Ситра Ахара), и они не желают стать колесницей святости. Потому надо принудить их и вовлечь в сферу святости, то есть в радость" ("Ликутэй Моаран", ч. II, 23).
10. Поучение учителя, как основа молитвы
"Хорошо превратить поучение в молитву. Когда человек изучает (по книге) или слышит поучение из уст истинного цадика, пусть сделает из этого молитву, то есть просит и умоляет Благословенного обо всем, что сказано в том поучении. Пусть он попросит у Него удостоить его прийти к тому, к чему призывает поучение, и указать ему путь к истинному служению. Излияния сердца возносятся высоко-высоко, в особенности когда человек кладет в основу молитвы поучение праведника. И это вызывает великую радость вверху" (там же).
11. Освящение половой сферы ("Освящение Завета")
Полное освящение половой жизни возможно только для истинного цадика, для того, кто удостоился "совершенства святого языка" (см. гл. 5). Только он удостаивается полного освобождения от "всеобщего зла", от "костра семидесяти звезд", от вожделеннейшего из вожделений. Но ни один человек, страстно желающий служить Всевышнему, не освобожден от освящения святостью Завета в меру его способностей и возможностей. И чем больше это освящение, тем больше он может принять света от истинного цадика. Он сможет вверить ему свои молитвы и укрепить свою связь с ним, доставляя Ему материал для строительства Храма…
12. Благотворительность и упразднение корыстолюбия
"Б-жественное Провидение невозможно "привлечь" к всеохватывающему руководству нашим миром, пока мы не победим в себе страсть к наживе. Сокрушить корыстолюбие можно только посредством благотворительности".
13. Непрерывная тшува (раскааяние)
Тшува должна совершаться постоянно, ибо: "Кто может сказать: "Я очистил мое сердце, я чист от греха моего"? Человек говорит: "Я согрешил, совершил беззаконие, преступил", и даже это невозможно сказать без внутреннего поворота. Следовательно, человек должен совершить тшуву после этой первой тшувы (покаяния): "Я согрешил, совершил беззаконие, преступил". И даже если человек думает, что он совершил полную тшуву, он должен совершить новую тшуву. Ведь первую тшуву он совершает в меру своего понимания, а совершив ее, он, разумеется, продвинулся в постижении Всевышнего. По сравнению с этим новым постижением предыдущее постижение было более грубым, материальным… Первая тшува соответствует этому миру, следующая – миру грядущему ("Ликутэй Моаран").
14. Начинать сызнова каждый час
"О если бы вы ныне вняли гласу Моему". Великий принцип в служении Всевышнему состоит в том, что служение надо начинать в тот же день, "ныне"… потому что когда иной человек хочет приступить к этому служению, ему кажется, что оно – великое бремя и что нести это бремя ему не под силу. Но когда он подумает, что у него в запасе только один этот день, он не почувствует вообще тяжести этого бремени. У человека в его мире не остается ничего, кроме того дня и того часа, в котором он ныне, ибо следующий день – это уже совершенно иной мир. "О если бы вы ныне вняли гласу Моему", именно ныне" ("Ликутэй Моаран", 272).
'Злое побуждение, оно поистине очень старо, ибо сказано: "Царь старый и неразумный" (Коэлет, 4:13). Каждодневно "царь" этот меняет обличье и побуждает человека к извечным глупостям и суете сует, выдавая их за нечто совершенно новое. Сладострастие, безумие и смятение очень старого происхождения, ибо нет ничего нового под солнцем, но в том, что превыше солнца, то есть в Торе, есть новое во всякое время, потому что наставления Торы глубоки и должны всякий раз осуществляться заново. "Эти наставления должны каждый раз казаться тебе новыми" ("Ликутэй Алахот").
Важнейшее наставление о служении Всевышнему состоит в том, чтобы думать каждый день, что нет другого дня, кроме нынешнего. "Если бы вы ныне вняли гласу Моему", – иными словами: вы должны думать только об этом дне. Благодаря этому человек удостоится служить Всевышнему и не вызовет отсрочки в пришествии Мессия, ибо его пришествие зависит от нашего служения Б-гу ныне. Как говорили наши мудрецы: "Когда со мною Г-сподин? – Ныне, если вы будете внимать гласу Моему". И в той мере, в какой Израиль совершает и осуществляет служение Всевышнему каждый день, пробивается каждый день луч Мессии, пока он не придет в конце концов. Вместе с ним придет полное избавление, и каждый из сынов Израиля соответственно доле, внесенной им в приближение прихода Мессии, удостоится радости в Боге и будет вкушать от Его блага безмерного, которое Он изольет на нас тогда" (там же). Сказали наши мудрецы: "Тшува невозможна, если она совершается не "ныне". Ибо главное в ней – "ныне": "Если ныне прислушаетесь к голосу Его". Необходимо сосредоточиться мыслью на настоящем, на том часе, том мгновении, в котором пребываешь, и полностью отрешиться от предстоящего часа и мгновения, ибо неизвестно тебе, что оно принесет. И это условие долголетия и истинной жизни, которой удостаиваются благодаря страху Божьему: "Страх Божий прибавляет дней" (Мишлей, 10:27). Ибо сказано: "А ныне, Израиль; чего требует от тебя Всевышний, Властелин твой? Того только, чтобы ты боялся Всевышнего, Властелина твоего" (Дварим, 10:12). И сказано: "А ныне, Израиль, слушай постановления и законы…" (Дварим, 4:1). Каждый сын Израиля должен весьма стремиться установить связь того времени и того мгновения, в коем он пребывает, с Б-гом, поднять время превыше времени. Этого удостаиваются только посредством Торы и молитвы, главным образом посредством молитвы.
"И так должны делать все, на любой ступени стоящие, великие цадики, которые должны восходить всякий раз со ступени на ступень, и самые низкие, которые должны воскрешать себя силой истинных цадиков, и это означает только одно: "А ныне, Израиль, (слушай законы)…", ибо человек, который захочет много размышлять о происходящем с ним и беспокоиться о том, что будет, может сойти с ума, Б-же упаси. Все его житье-бытье должно быть только "ныне", чтобы всякий раз уловить мгновение, когда можно удалиться от зла и ухватить хоть крупицу добра" (там же).
"Тот, у кого есть хоть немного разума, поймет, что времени вовсе нет. Ибо прошлого – нет, будущего – все еще нет, а настоящее – как взмах ресницы. Следовательно, время человеческое сводится к тому быстролетному мгновению, в котором человек пребывает. Таким образом, каждый человек, где бы он ни находился, пусть даже в преисподней, упаси Б-же, может прилепиться к Всевышнему в любое мгновение, когда он этого пожелает".
Источник: Гилель Цейтлин СВЕТ МЕССИИ В УЧЕНИИ РАБИ НАХМАНА ИЗ БРАСЛАВА
Перевод Натана Бартмана, под редакцией Натана Файнгольда. Цитируется по книге «Учение раби Нахмана из Браслава»
Заказать эту книгу и другие издания "АМАНЫ" можно по адресу: п.я. 7791, Иерусалим, 91074, Израиль
напишите нам, что вы думаете о видео
Благодарю за ваш ответ!
комментарий будет опубликован после утверждения