Час испытания

Час    испытания
 

Мы продолжаем публикацию одной из самых удивительных историй раби Нахмана с комментарием рава Эреза Моше Дорона
    

          … сказали сановники царскому сыну:  “Вот в чем будет состоять испытание твоей мудрости.  Есть здесь сад, который остался от прежнего царя  –  великого мудреца.  Это – чудесный сад, в котором растут металлические сосуды, золотые и серебряные.  Но в сад этот невозможно войти. Как только входит туда какой-нибудь человек, его сразу начинают преследовать, и он кричит,  хотя не знает он и не видит, кто его преследует. И так гонятся за ним, пока не выгоняют из сада.  Это и будет твоим испытанием: сможешь ли войти в сад”.  Спросил царский сын, бьют ли человека, входящего в сад.  Ответили ему:  главное – что за ним гонятся, а он совершенно не знает, кто преследователи, и убегает в сильном страхе;  так рассказывают те, кто пытались войти в сад.  Подошел царский сын к этому саду, и увидел, что он окружен стеной,  а  в ней ворота, и совсем не видно сторожей;  да разве и нужны сторожа такому саду?  Всмотрелся царский сын вглубь сада,  и увидел там изображение человека, а над его головой  –  надпись, что это – портрет царя, который жил  несколько сот лет назад.  И в дни его был мир, между тем как до его царствования и после него были войны, и лишь в дни его правления был мир.  И поскольку царский сын мог теперь понимать одну вещь из другой, он понял, что все происходящее  с вошедшим в сад связано с этим изображением.  Не надо убегать от погони,  а надо стать рядом с изображением, и тогда можно спастись от преследователей.  И  еще понял царский сын, что если возьмут это изображение и передвинут вглубь сада, то любой человек сможет войти в сад благополучно. 
    
     Есть в мире чудесный сад, посаженный руками мудрого царя.  Царь этот – Вс-вышний,  а сад – время.  Наличие в реальности временного измерения делает возможными изменение и произростание.  Без этого измерения не существовала бы жизнь в том виде, в каком мы ее знаем.  Вся краса мироздания заключена в изменениях, – в заходе и восходе солнца, в прорастании, цветении и плодоношении растений, в их увядании и новом цветении, в том, как мы растим детей и в удовольствии, которое мы получаем от их развития, продвижения, раскрытия их способностей и расширения их познаний, – все это возможно только в  “саду времени”,  ибо смена времен – это основа, создающая возможность  изменений при переходе от одного положения к другому.  И тот, кто сумеет воспользоваться этими изменениями должным образом,  а также  вооружиться терпением до тех пор, пока созреет то, что должно созреть, и воздержится от преждевременного неуместного вмешательства, – с одной стороны,  а с другой  –  постарается не сидеть сложа руки и тем упустить время, – такой человек удостоится насладиться в полной мере красотой этого сада. 
     Например, зима – это время, имеющее специфическое, особенное влияние на все, и точно так же лето.  И так же, как в природе  “знают” все творения, как вести себя зимой и как летом, – точно так же и на нас возложено  “извлекать”  из каждого сезона все, чему он может научить.  Понять, что есть специфического в каждом сезоне, и что в наших силах получить от каждого времени.  И также сегодня, в конце  шестого тысячелетия от сотворения мира, есть особая важность в том, в какую  “временную точку”  помещен  человек на временной  шкале  истории человечества.  Ибо сегодня  Вс-вышний  управляет миром  не так, как это делал он в прежних поколениях;  он ждет от нас иных вещей, ждет поведения, соответствующего современной эпохе.  Подобным же образом требуют внимания также и личные изменения, происходящие в душе каждого человека.  Ибо в такое-то время на человека возлагаются такие-то обязанности,  а в другое время пробудятся в нем силы, чувства и мысли, которые вызовут к жизни иную деятельность, иные уроки и выводы. 
     Общее правило:  каждое время преподносит свои уроки, и каждое время готовит свой  “подарок”  тому, кто сумеет его увидеть и заслужить. 
     Даже тот, кто находится в тяжелом положении, в замешательстве, может чего-то достичь и чему-то научиться, и таким образом продвинуться в духовной сфере.  И еще говорит на эту тему  р. Нахман,  что  должен человек постоянно связывать свое сердце с  “точкой, которая относится в этот момент к его сердцу,  и этим путем удостоится человек исправления”   (Ликутей  Моаран,   тора34).
     Также и в  “еврейском году”  (то-есть в годовом цикле постов, праздников  и  т. п.) – свой характер у каждого времени.  У каждого месяца – свое, особое влияние.   (Как сказано:   начинается месяц  ав – уменьшаем веселье,  и напротив, начинается месяц адар – увеличиваем веселье).  Совершенно очевидно, что и у каждого праздника – свое особое влияние, и потому возлагаются на нас в эти разные времена разные заповеди, – то-есть  разные  “сосуды”,  позволяющие нам  “черпать”  то особенное и неповторимое, что данное время предлагает нам.  Так это в  Песах и в  Шавуот, в  Новолетие и в  День  Искупления,  и в остальные праздники.  Один  (из них)  несет на своих крыльях  свободу,  другой – Тору,  третий – обновление, а четвертый – исправление;  каждый – в соответствии с темой своей и своими особенностями. 
     “Всему свое время, и свой срок всякой вещи под небесами”,   сказал царь  Шломо  (Соломон)  в мудрости своей  (Когелет    3).   “Время рождать и время умирать;  время ломать и время строить;  время скорбеть и время плясать;  время обнимать и время удаляться от объятий…”.   Истинная мудрость связана у человека с развитием у него  особой чувствительности, необходимой ему, чтобы пристально вглядываться в каждое время и в каждую ситуацию.  Вглядывание это вытекает из вопроса:  как я должен вести себя сейчас?  Ни в коем случае не должен быть человек  “скованным”  старыми привычками и образцами поведения, которые соответствовали предыдущим эпохам!  Он должен быть готов изменить себя и извлечь из каждого нового положения  (в ходе смены их)  новую пользу. 
     Как уже говорилось, есть периоды времени, относительно которых  Тора дает нам указания, каким образом извлечь из них пользу,  и заповеди в соответствии с этим;  однако есть многие периоды времени, когда требуется от человека, чтобы он сам вгляделся и ощутил, как ему следует поступать.  И тот, кто удостоится почувствовать пульс времени, его изменения, и взрастить себя  по нотам его мелодии, – нет ничего лучше и прекраснее, чем это!  И в нашей истории  это – сад,  посаженный мудрым царем.
     Но, увы, большинство людей лишены упомянутой чувствительности к движению времени.  Они относятся догматически к тем изменениям, с которыми им приходится сталкиваться, игнорируют их, и отличаются упрямой приверженностью старым реакциям, привычным с прежних времен.  Для таких людей время – враг. 
     .  Но в сад этот невозможно войти. Как только входит туда какой-нибудь человек, его сразу начинают преследовать, и он кричит,  хотя не знает он и не видит, кто его преследует.           Другими словами, именно многочисленные изменения,  которыми обильна наша жизнь и которые в принципе могли бы быть полезными, превращаются в тяжкую обузу и  “принуждают”  человека к беспрестанному бегу, чтобы выполнять обязательства, дающие о себе знать каждый час. В такой-то день у него – деловая встреча,  в другой день – болен ребенок;  сломалась автомашина;  должен бежать на развлекательное мероприятие  и  т. д…
     Общий вывод:   необходимость своевременного выполнения всякого рода обязательств превращается в нескончаемый долг, и прекрасный сад, вместо того, чтобы взращивать душевные изменения в  тех людях, которые его посещают, – этот прекрасный сад взращивает  безумие, растерянность, рассеянность и путаницу.  Человек лишается покоя, у него почти нет тихой минуты;  он чувствует, как будто его   начинают преследовать …  хотя не знает он и не видит, кто его преследует.    
     Вглядитесь в водителей автомашин, заполняющих шоссейные дороги;  в людей, ожидающих автобус, поезд;  разве они – не  преследуемые, которые не знают, кто их преследует?  У кого из них есть свободное время поднять глаза к небу?  Или вглядеться в собственную душу?  Даже просто выслушать, – действительно выслушать, в тишине и спокойствии, собственных детей и домочадцев, – почти нет у них возможности…
     Какой же существует выход из этого тяжелого и неприятного положения? 
     Всмотрелся царский сын вглубь сада,  и увидел там изображение человека, а над его головой  –  надпись, что это – портрет царя, который жил  несколько сот лет назад.  И в дни его был мир, между тем как до его царствования и после него были войны, и лишь в дни его правления был мир.  И поскольку царский сын мог теперь понимать одну вещь из другой, он понял, что все происходящее  с вошедшим в сад связано с этим изображением.  Не надо убегать от погони,  а надо стать рядом с изображением, и тогда можно спастись от преследователей.
     Изображение, находящееся в глубине сада,  “царь”  времени,  “который был  несколько сот лет назад”, – это суббота.    …до его царствования и после него были войны…   Войны – это борьба  и суета, заполняющие жизнь человека в течение шести дней недели.       …и лишь в дни его правления был мир.     Другими словами,  суббота приносит с собой мир   (как мы и приветствуем друг друга в субботу:   “шабат  шалом”).  Суббота приносит на своих крыльях покой, и исцеление – безумию времени.  Она, суббота, – та самая точка, в которой время останавливает свой бег, и поэтому она называется царем времени, – ибо в ее силах вырваться из его когтей и вознестись высоко-высоко над ним.
     Потому-то    .  не надо убегать от погони,  а надо стать рядом с изображением, и тогда можно спастись от преследователей.
     Соблюдение субботы по всем ее правилам создает реальность, в которой прерывается личное участие человека в непрерывном преобразовании мира, развернутом во времени.  И действительно, главное в субботних запретах на работу – это, как известно, запрет производить изменения  в мире, а не на утруждение и не в связи с тяжестью работы. 
     Таким образом, весь мир продолжает свой бег рядом с человеком  (соблюдающим субботу),  не затрагивая его, ибо у него все готово заранее, и нет больше нужды думать, волноваться, утруждать себя и планировать…  И от этого зависит все, ибо, когда есть еженедельная остановка времени, то можно по завершении субботы вновь нырнуть в водоворот времени с его вечными переменами и переворотами, но уже без порабощения, без безумия.  Чувства эти суббота уничтожает, – это в ее силах. 
     И еще открыл нам  р. Нахман из Бреслава, что есть другая  “суббота”, очень и очень нужная в нашем смятенном поколении, – и это –  “уединение”.  Так же, как один раз в неделю мы  “останавливаем ход времени”  и  “входим”  в субботу, – точно так же есть необходимость сделать такую же остановку хотя бы один раз в день,  чтобы вглядеться в себя со стороны.  Такое  “уединение”  пред-почтительно делать в полночь,  в час покоя и тишины в мире.  (И хотя бесценны даже несколько считанных минут уединения, и даже днем, и даже в населенном месте, – однако ночью и в поле условия больше соответствуют ему и больше помогают).  И так же, как человек, стоящий на вершине высокой горы, внезапно видит все, что находится у подножия, игрушечным и незначительным, – так же и человек, выходящий  “за пределы поселения”  и повседневных своих дел, и обозревающий все снаружи, удостаивается иногда увидеть и постичь незначительность этого мира и его дел.  И поскольку он сейчас один, и некуда ему скрыться от этой великой истины, – сколь  малы все дела его жизни;  и нет перед его глазами знакомых картин или стен его дома, внушающих иллюзию уверенности и безопасности, как нет и улыбок любящих его, заставляющих забыть об одиночестве; – благодаря всему этому легче ему вспомнить, что на самом деле, даже когда он в городе, среди людей, – один он,  и только во  Вс-вышнем,  будь  Он  благословен, сможет найти опору! 
     И тогда,если он поднимет глаза к небу и увидит там творение  Вс-вышнего во всем великолепии, – сердце его откроется  Творцу и выплеснет себя в глубокой и искренней молитве. 
      Бывает также, что краса творения, далекая от несовершенства человеческих дел, напоминает человеку о цельности его души и о стремлении  прильнуть ко  Вс-вышнему, – а ведь именно об этом надлежит ему всегда тосковать и томиться.  И также еще из достоинств уединения – молитва, особое и личное обращение человека к его  Творцу.  Писал  р. Натан, ученик  р. Нахмана,  в  Ликутей  алахот   (Сборнике законов),   законы утренних благословений,  закон  22:   “И все то время, пока не удостоился еще человек молитвы  во всей полноте ее и совершенстве, – нет у него места возле  Вс-вышнего, и все еще он – не обретший покоя скиталец.  И даже если он занят изучением  Торы, – нет уверенности, что и в грядущем  устоит он в этом, ибо кто знает, что его постигнет?   Видели мы многих людей, занимавшихся  Торой  с усердием и постоянством много лет, – как потом они падали и отдалялись от  Торы  совершенно, а иные из них докатились до больших и серьезных грехов, упаси  Б-г;  и ныне они – на самом дне,  и ждут в тоске, когда же смогут выйти из греха и грязи, – но нет того, кто бы их спас и вывел.  Поэтому  основа святости и устой ее – это молитва.  Ибо при ее посредстве удостаиваемся мы устоять всегда, что бы ни случилось.  И у того, кто удостоился молитвы, всегда есть надежда, – что бы ни происходило с ним”.
     “И тем, кто привычен к уединению,  не страшен ни враг, ни притеснитель,  ни обвинитель, – ибо укрываются они постоянно под сенью крыл  Вс-вышнего, будь Он благословен, и тем отдали в залог сердце свое – подступать к  Нему  (с молитвой).   И в особенности – из-за того, что столь затянулись дни нашего нынешнего изгнания,  изгнания  Эдома, – и нет против него ни мудрости, ни средства, ни совета, – а только можем мы лишь умножить молитвы, и просьбы, и громкие наши стенания, – умножить сверх всякой меры,  пока  не  воззрит  Он  с небес и не увидит.
     Ибо молитва выше всего и включает в себя все  пятьдесят врат святости.  И есть в ней аспект, о котором сказало  Писание:   “Тропа  (там), неведомая  (даже)  стервятнику…”  (Кн.  Йова,   28,   7),  –  намек  на пятидесятые ворота  (святости), которых никто не постиг.  Ибо, действительно, нет такого разума, который мог бы постичь и понять,  докуда доходит сила молитвы  Израиля, и даже самого малого из нас;  и, в частности, когда молится каждый о горестях своей души, и он далек от  Вс-вышнего, будь Он благословен.  И даже святой ангел, принимающий молитвы  Израиля и вяжущий из них короны для своего  Господина,  не знает, докуда поднимать эту грозную корону,  и тогда он заклинает ее, чтобы она поднялась сама и опустилась на голову  Господина, как говорили это нашей благословенной памяти мудрецы.”
     И еще писал  р. Натан о великих духовных высотах, достигаемых при посредстве уединения, в своем письме к сыну   (Алим литруфа,   (Листья для исцелелия),  22):   “Крепись, сынок, крепись, чтобы идти этой дорогой, чтобы говорить святые слова молитвы каждый день.  И поверь, что, хоть и не можем мы этого постичь, но также и  твои молитвы очень дороги  Вс-вышнему, будь  Он  благословен, ибо Он в милосердии  Своем жаждет также и твоих молитв, ибо все миры со всем их великим служением ничего не стоят для  Него по сравнению с одним словом  и с одной молитвой человека, пребывающего в этом низменном мире.” 
     Вернемся к нашей истории.  Царский сын удостоился умения познавать одну вещь из другой, и благодаря совету всадника, – который, как мы уже отмечали, это ни кто иной, как праведник, – разгадал загадку сада, в котором преследуют и бьют тех, кто в него заходит.  И, как мы уже говорили, основа разгадки – это царь, в дни которого был мир, и это ни что иное, как суббота и уединение, имеющее с субботой общую основу – остановить поток событий обычной жизни и вглядеться в них со стороны.     Царский сын вошел в сад,  и сейчас же за ним началась погоня.  Он остановился рядом с изображением  –  и благодаря этому вышел из сада благополучно…     Приказал царский сын взять этот портрет и поставить его в центре сада,  и так было сделано.  После этого вошли в сад все сановники, прошли по нему и вышли благополучно.
 
(Окончание следует) 

Сказочные истории раби Нахмана заказывают здесь