Путь Земли (10)

 Путь Земли (10)
 Ребе и его спутник пришли в Святой город Цфат, где пробыли некоторое время, пока не пришла весть о том, что французы приближаются к стенам Акко.

И когда он это услышал, то отправил специального посланца в Акко, чтобы тот нанял судно, идущее под флагом Рагузы, которая поддерживает мир со всеми странами, и стоит только такому судну вывесить свой флаг, как свободный проход ему обеспечен и никакой плен не грозит. Ибо, как известно, когда военное судно захватывает гражданское, весь его экипаж и пассажиры попадают в плен, и исключением являются лишь суда упомянутого государства Рагуза. И в конце концов удалось найти такое судно. И как только узнал цадик раби Авраам, о котором говорилось ранее, о том, что наш ребе, благословенна память о нем, задумал возвращаться домой, попросил передать ему послание от своего имени, а также другое, от имени всей общины. Он же, благословенна память о нем, очень торопился, так что даже решил не дожидаться послания Шепетовского ребе. И выехал оттуда накануне субботы, в которую читают недельный раздел Торы «Захор», и шли они всю ночь и весь день, пока, за три часа до наступления Субботы, не прибыли на побережье в районе Акко. И послали они переводчика, чтобы он договорился о том, что их берут на судно, но тот, возвратившись, сказал, что попасть на судно нет никакой возможности, т.к. оно уже и так переполнено пассажирами.
 
Так что наш ребе, благословенна память о нем, и его спутник вынуждены были войти в город Акко и провести там предпуримскую Субботу, когда читают раздел «Захор». И направились они к богатому еврею, к которому у них было послание от Калишского ребе, и тот принял их в качестве гостей. И там натерпелись они страху, ибо в ту пору собралось в городе более пятнадцати тысяч воинов-измаильтян (турок) со всем своим военным снаряжением, а после заперли они городские ворота. В субботу же утром, во время молитвы, пришел вышеупомянутый переводчик и сообщил, что невозможно найти больше никакого другого судна из Рагузы, и остаются лишь торговые суда измаильтян, отправляющиеся с грузом в Стамбул. И хотя, если плыть на них, есть опасность быть захваченным каким-нибудь военным кораблем и очутиться в плену, тем не менее, это лучше, чем оставаться здесь, в городе, т.к. прибыло известие, что через два-три дня должны начаться боевые действия, а, значит, неизбежны и большие жертвы, и опасно здесь оставаться. А потому пусть разрешит мне высокочтимый ребе пойти и нанять вам места на судне в субботу, ибо в случае опасности для жизни можно нарушить субботу. И так оно и было – переводчик отправился и нанял для них места, оставив в залог динар золотом.
 
А тем временем прибыло в Акко также множество военных кораблей из Англии, и это нагнало еще большего страху, и была там неимоверная давка из-за скопления народа. И в ту субботу жители города были очень напуганы (а в доме, где остановился наш ребе, благословенна память о нем, все простирали руки в отчаянной мольбе). Нашему же ребе, благословенна память о нем, и его спутнику некоторым утешением служило то, что места на судне для них уже были заказаны, хотя при этом огорчало, что они не смогли припасти с собой в дорогу ничего из провизии, так как все случилось слишком неожиданно. И только вспоминали, как раньше, когда они поднялись на борт судна, чтобы ехать в Землю Израиля, был у них полный запас всего на четыре-пять месяцев пути, как то принято у пускающихся в плавание, сейчас же отправились они в путь с пустыми руками.
 
А на следующее утро после субботы послал наш ребе, благословенна память о нем, своего спутника, чтобы тот пошел в сопровождении переводчика купить что-нибудь в дорогу, но он ничего не смог найти на рынке, и вернулся назад как раз в то время, когда наш ребе стоял, облачившись в талит, с тфиллином, и молился, так что они не обменялись друг с другом ни словом. И его спутник, свалившись от обилия огорчений и страха перед будущим, забылся тяжелым сном, а наш ребе не знал, что тот вернулся домой. Между тем в городе сделался большой переполох, так как прибыл указ паши, что он дает только два часа сроку для того, чтобы все, кто не владеет оружием, спешно покинули город морским путем, ибо все остальные выходы были перекрыты. Тому же, кто останется там по истечении указанного срока, снесут голову. Причиной тому было желание измаильтян расчистить себе простор для ведения боев в городе, чтобы им не было помех от излишней сутолоки на улицах и в домах. И поднялся там шум и крик великий, и все были объяты страхом и ужасом, и средь этой суматохи и паники бежал оттуда наш ребе, благословенна память о нем, к морю и не заметил, что спутник его успел вернуться и крепко заснуть.
 
Через некоторое время спутник нашего ребе пробудился ото сна и обнаружил, что ребе нет дома, и, безрезультатно прождав его, вышел во двор. И тут он увидел, что все мужчины, женщины и дети громко плачут и стенают, и вопль их подымается до самого неба, а хозяйка дома, увидав спутника нашего ребе, благословенна память о нем, подошла к нему и стала причитать: «Ах, горе-горькое, жаль мне ваших юных лет, если вам придется пасть здесь от меча. Мы-то, по крайней мере, видели тут добро, теперь же нам надо принять и то, что судилось этому месту. Но вот вас-то особенно жалко, потому что не дождутся вас ваши семьи», и тому подобные речи. И напал на него такой страх и трепет, что не мог он даже пошевелить пальцами, и только спросил ее о нашем ребе. Ответила она: «Мне кажется, что он бежал отсюда к морю». Услышав эти слова, он хотел было взять дорожный сундук с их деньгами и вещами – ибо наш ребе бежал оттуда, ничего с собой не захватив, однако ему одному было это не под силу. Но Всевышний послал ему какого-то сефарда, который помог ему с сундуком, и они вместе бежали к берегу моря. Из-за суматохи же и паники, царивших в городе, и такого изобилия народа, что яблоку негде было упасть, не было никакой возможности продвигаться по городским улицам. И тут Всевышний пришел им на помощь, и в этот самый час измаильтяне, взобравшись на городскую стену, во всеуслышание объявили о каком-то добром известии, так что множество народу столпилось около них, и благодаря этому появилась возможность пробраться через город и выйти к морю.
 
И когда этот человек вышел к морю, взору его предстало множество судов с пассажирами на борту, но нашего ребе он нигде не видел. И он пустился на поиски, и долго ходил и расспрашивал, пока не обнаружил его на одном из судов, полном измаильтян, а он, благословенна память о нем, сидел там среди них. И когда они узнали друг друга – их радости не было предела. Ибо было у них очень горько на душе из-за того, что они потеряли следы друг друга. Таким образом, оказались они на борту судна – сначала малого, называемого баркасом, на котором они подплыли к большому судну, стоявшему на рейде неподалеку от Хайфы, и к своему великому удивлению обнаружили, что со всех бортов оно оснащено пушками. Но они решили, что причиной тому является неспокойствие военного времени, так что даже торговое судно вынуждено выставлять артиллерию. На самом же деле, это был настоящий военный корабль с воинами и оружием на борту, и, несомненно, оказаться в их власти представляло собой величайшую опасность, особенно учитывая необузданный нрав измаильтян и условия морского плавания. Так случилось, что наш ребе, благословенна память о нем, из-за переполоха, в котором ему пришлось бежать из города, ошибся судном, и вместо того, на котором они намечали плыть, сел, сам того не подозревая, на военное. Измаильтяне же впустили их на борт, отвели им на корабле отдельную каюту и даже выдали спутнику нашего ребе заряженное ружье, но невозможно было их расспросить ни о чем, из-за незнания языка. И так оказались они на корабле без еды и питья, и глубокой ночью легли они спать на пустой желудок.
А через час или два кто-то из команды открыл дверь их каюты и, обратившись к ним по-русски, сказал: «Что вы здесь делаете? Это ведь военный корабль, и вы тут, упаси Господь, пропадете. Вы что, не видите, что всюду по бортам выставлены заряженные пушки?» Тут пропал у них сон, и схватили они незнакомца за платье, которое оказалось из сукна, но больше ничего разобрать им не удалось. И просили они его, чтобы он помог им выбраться с корабля на берег Земли Израиля, ибо осознали, что находятся в большой опасности, ближе к смерти, чем к жизни. И тут, услышав дальние раскаты выстрелов, сказали они себе – лучше уж нам остаться на Святой Земле и упокоиться в ней, ибо надежды на спасение у них почти не осталось. И сказал тот незнакомец, что он пойдет поговорить с капитаном, они же должны будут дать за это определенную сумму талеров. Спутник нашего ребе, достав требуемую сумму, по прошествии некоторого времени отправился к капитану, и протянул руку, чтобы вручить тому деньги, ибо полагал, что их нежданный заступник уже успел переговорить с капитаном по поводу их высадки. Но тот в ответ разразился криками и бранью, и даже не захотел его слушать. После этого они попытались найти того, кто приходил к ним и обратился к ним по-русски, но, несмотря на долгие поиски, так и не нашли никого, кто владел бы русским языком, вокруг были лишь турки и арабы. И тогда напал на них великий страх и трепет, так что даже не было у них сил спокойно улечься, ибо осознали они с полной ясностью, что очутились на военном судне, и ту огромную опасность, которая им грозит. И к тому же им не удалось отыскать того, кто говорил с ними по-русски и сообщил им, куда они попали…