Путь Земли (12)

 Путь Земли( 12)

(Продолжение)
 

  И невозможно передать, сколь великой опасности подвергались они на обратном пути домой. Ибо были они на военном корабле, полном измаильтян, где, кроме них двоих, не было больше ни одного еврея. А в обычаях измаильтян, в особенности военных, захватывать евреев и продавать их в рабство в далекие земли, и наш ребе, благословенна память о нем, очень страшился этого. И сказал, что уже начал раздумывать над тем, что он будет делать, если его отправят на какой-нибудь затерянный в океане остров, на котором нет евреев, и продадут там в рабство, и никто об этом не узнает. И очень тяжело было у него на душе от мысли, как же тогда он сможет выполнять заповеди Торы, и углубился он в размышления об этом, пока не посчастливилось ему достичь понимания того, как он сможет служить Всевышнему, да благословится Имя Его, даже в том случае, если, не дай Б-г, не сможет выполнять заповеди. Ибо постиг он служение праотцев, предшествовавшее дарованию Торы, при котором они исполняли все заповеди, хотя и не выполняли их в буквальном смысле. Как, например, праотец Яаков, который исполнил заповедь о тфиллин с помощью кусков дерева, с которых слущил кору (в известной истории с овцами Лавана) и тому подобные случаи, и размышляя об этом, постиг он в конце концов, как можно подобным образом исполнить все заповеди, если только, не дай Б-г, суждено ему будет оказаться в неволе. И как только пришло к нему осознание этого, тут же пришла к нему и помощь от Всевышнего, и вечером 14 Нисана их судно причалило к острову, на котором расположен большой город, название которого Родос.
 
Они же знали, что здесь находится одна из крупнейших еврейских общин диаспоры, и потому радости их не было предела. Ибо здесь они могли достать мацы на Песах и вина на четыре бокала для пасхального Сэдэра. Но им и в голову не приходило, что капитан и остальные измаильтяне пустят их сойти на берег, так как они понимали, что те хотят удерживать их, чтобы обобрать до нитки, а, возможно, и продать в рабство.
 
 
Наутро, накануне праздника Песах, подплыли капитан и с ним несколько измаильтян на шлюпке к берегу и отправились в город. А перед тем подошли к нему наш ребе и его спутник и спросили, не может ли он привезти им хлеба, и, говоря обиняками, попытались разузнать у него, есть ли там евреи. Он ответил, что евреи в городе есть, и достать хлеба не составляет труда. А Всевышний, благословенно Имя Его, в чьей руке сердца владык земных, в милости своей затуманил рассудок капитана до такой степени, что тот, не подумав, пообещал взять с собой одного из них для покупки хлеба. И спутник нашего ребе, благословенна память о нем, тут же вызвался его сопровождать. По прибытии же в город один из измаильтян следовал за ним по пятам, чтобы он не смог сбежать. Но и сам визит в город также представлял немалую опасность, ибо время было военное, и легко можно было угодить в тюрьму по подозрению в шпионаже, так как сразу было видно, что он не из тех мест, а откуда-то издалека. Но по милости Всевышнего, ему удалось благополучно пройти все кордоны, пока он не добрался до одного из местных знатоков Торы, которому и рассказал обо всем, что с ними приключилось, и о том, что оказались они пленниками на военном судне измаильтян, и хотя неясно, что входит в намерения капитана, нет сомнения в том, что они там в большой опасности. Разговор их длился долго, собеседник его хотел услышать как можно больше подробностей о событиях, связанных с войной, которым они были свидетелями, и все время подбадривал его, убеждая перестать бояться, но он никак не мог избавиться от мучительных предчувствий. И входило в его планы, купив мацу и вино, возвратиться на судно, но Всевышний, да благословится Имя Его, навел его на мысль о том, что будучи в Тверии, слышал он от раби Цви Гаркера, что жена его из французских евреек, и очень знатного рода, и что есть у нее брат на Родосе, большой знаток Торы и праведник. И все эти подробности всплыли в его памяти, но только имени брата он не знал, помнил лишь имя жены вышеупомянутого раби Цви.
 
***
 
И он тут же повел расспросы об этом знатоке Торы, сестра которого живет в Тверии. И тотчас же послали к тому человеку и проводили к нему спутника нашего ребе, благословенна память о нем, а тому уже успели рассказать всё, что слышали об этой истории в доме первого из упомянутых раввинов. И как только он переступил порог, сказал тот ему: «Сейчас оставь всякий страх, а обстоятельный рассказ о ваших злоключениях отложим до сегодняшнего Сэдэра». И он весьма дивился этому, так как ему и в голову не могли прийти, что спасение столь близко и ему удастся быть здесь на Сэдэре. И прибавил раввин: «Знай, что это судно уже задержано в порту, и ему не дадут выйти в море, пока капитан не отпустит вас на свободу. Что же касается денег, то надо дать ему столько, сколько он потребует, и благодарение Всевышнему, который спас вас и сотворил для вас великие чудеса – ваше судно оказалось в здешних местах, а на капитана нашло помрачение и он разрешил тебе войти в город. Ибо капитан этот – известный разбойник, и злодейство у него в крови, так как родословная его восходит к пяти предводителям филистимлян, и так он себя и представляет. Сейчас же нет времени на подробности, идем со мной к цирюльнику, чтобы он подстриг тебя в честь наступающего праздника». И сейчас же повели его подстричься и выкупаться, и напоили горячим кофе. И спросил его вышеупомянутый раввин: «А кто же этот второй, который был с тобой на корабле?» А он спросил в ответ: «Вы слыхали о Баал Шем-Тове?» И тот ответил: «Конечно, ведь книги мудреца и хасида, главы религиозного суда Полненской святой общины [1] у нас имеются». Тогда он сказал ему: «Это его правнук, а также внук раби Нахмана из Городенки, и сам он обладатель большой мудрости, как вы убедитесь, когда увидите его своими глазами».
***
И тогда раввин этот возрадовался двойной радостью: ведь выкупить из плена даже простого еврея – значит исполнить великую заповедь, а тем более, что дал ему Господь возможность выкупить из плена такого выдающегося человека, да еще и происходящего из столь святого рода. Но тем временем случилось так, что некие измаильтяне повздорили на базаре друг с другом, и дело дошло у них до смертоубийства, так что несколько из них расстались с жизнью. И как только разнеслась весть об этом, тотчас вышеупомянутый раввин, как и все остальные, бежал к себе во двор, взяв с собой спутника нашего ребе, и заперлись они там крепко-накрепко, и в течение нескольких часов не показывались на улице. А потому не смогли они отправиться на помощь к нашему ребе, так как день уже клонился к вечеру. И сказал тот раввин: «Знай, что я с молодых лет усердно занимался Торой, служением Всевышнему и совершением добрых дел, и надо полагать, есть у меня в награду за это удел в грядущем мире, кроме того, которого удостаивается каждый еврей от рождения. Это пусть будет для вас залогом, ибо если я, не дай Б-г, не приложу всех своих стараний, дабы вызволить вас – все, что у меня есть, пропало подчистую! И я не к тому это говорю, чтобы похвастаться перед тобой, а лишь для того, чтобы ты поверил мне, что я не оставил этого дела, сохрани Господь, на произвол судьбы. Однако сегодня заняться этим нет никакой возможности, а посему пока что возьми себе мацот, и особо досмотренных для Сэдэра, и обычных, если захочется вам еще поесть, а также лучшего, отборнейшего вина, зелени, и всего остального, что необходимо для проведения Сэдэра, и возвращайся на корабль». И с этим возвратился тот человек на судно, на котором его дожидался наш ребе, благословенна память о нем.
 
***
 
Итак, он снова оказался на судне, стоявшем на рейде в удалении от города, и наш ребе, едва услышав его голос, обрадовался безмерно и бросился ему навстречу, говоря: «Благодарение Б-гу, что я вижу тебя в живых, ибо я уже решил, что они утопили тебя в море, и что и меня ожидает та же участь. А сейчас самое время произнести благодарение "Благословен Господь, дарующий утомленному силы", так как силы, чтобы все это вытерпеть, у меня уже были на исходе, и я думал, что не выдержу и умру до твоего возвращения». Ибо наш ребе, благословенна память о нем, весь тот день ждал прихода своего спутника с мучительным нетерпением и выглядывал его до помутнения в глазах, в страшной тревоге и томлении. Затем, после молитвы, провели они по всем правилам пасхальный Сэдэр, ели и пили, и спутник нашего ребе подробно рассказал ему обо всем, что с ним произошло в городе, и радости их не было предела.
 
 
 
***
 
А в первый день праздника Песах пришло распоряжение, чтобы судно подошло к городу и пришвартовалось к пристани. Вторую ночь праздника они также провели на судне, а на следующий день отправился спутник нашего ребе в город помолиться в синагоге, а после этого пригласил его вышеупомянутый раввин к себе домой на праздничную трапезу. И в ходе трапезы излагал он толкования Торы – как найденные им в ходе собственного изучения, так и почерпнутые в других источниках, в том числе – и у праведников поколения из наших мест. А затем попросил он, чтобы его гость рассказал какое-нибудь толкование Торы, услышанное им от нашего ребе, благословенна память о нем, и тот исполнил его просьбу. И было это ему великой усладой, и сказал он: «Все во мне переполнено радостью и ликованием!» После трапезы отправился спутник нашего ребе назад на судно, а один из служителей синагоги пошел с ним и понес праздничные блюда для нашего ребе, благословенна память о нем. Когда же он вернулся на судно, по выражению его лица можно было подумать, что он чем-то очень расстроен. И когда наш ребе, благословенна память о нем, его увидел, то подумал – не иначе, как все повернулось к худшему, и кто знает, что будет завтра, так что из-за огорчений ему и кусок не лез в горло. На самом же деле, причиной всему было то, что вышеупомянутый раввин за трапезой заставил его выпить большое количество вина, так что он захмелел, а потому и лицо его приняло тот мрачный вид, с которым он вернулся на корабль. А когда наш ребе спросил его, как обстоят дела, тот ничего не ответил, и так как его сильно клонило ко сну, прилег и уснул. А проснувшись, встал он с постели и рассмеялся, говоря нашему ребе: «Ой, вы ведь не знали, что я совсем захмелел, потому что они все подливали и подливали мне вина по случаю такой радости!» И рассказал он ему все, что произошло, и как он был в гостях у того раввина, и тогда стало у нашего ребе легче на душе и он с радостью принялся за трапезу.

[1] р. Яаков-Йосеф из Полного, подробно описывающий историю и учение Баал Шем-Това и возникновение хасидского движения
 
Продолжение следует