Путь Земли (9)

 Путь Земли (9)

«По всему видать, воля Всевышнего, чтобы мы провели в Земле Израиля еще некоторое время»…
 

   …На следующий день после субботы пришел раби Авраам домой к нашему ребе, благословенна память о нем, и они беседовали некоторое время вдвоем. А через день-два наш ребе внезапно слег от тяжелой болезни, избави от этого Господь, и послал за упомянутым цадиком, дабы он молился за него и сделал ему искупление [1]. И каждый день во время болезни приходил раби Авраам проведать его.
 
  
После описываемых событий произошла история с одним доносчиком, жившим в тех местах, которая впоследствии получила известность. Человек этот, приехав в Землю Израиля, сделался доносчиком у местного паши и приносил большие беды евреям Тверии. Он схватил руководителей общины, бросил их в застенок и держал их там девять месяцев. Затем евреи Европы послали своих представителей к паше, вручили ему большую сумму денег, и тот освободил узников. Тогда пошли за этим доносчиком, схватили его и хотели с ним расправиться, но он притворился умершим. А после этого он бежал за защитой к паше, и тот дал ему полномочия поступить с евреями города, как ему вздумается. И прибыл он в город с большим почетом в качестве наместника паши, в окружении войска измаильтян, в великой власти и силе. Тотчас же все мужчины бежали из города, остались лишь женщины и дети. И повсюду стоял плач великий. Наш ребе, благословенна память о нем, также хотел убежать оттуда, но ему помешало его недомогание. Он уже вышел было за городские ворота, но вынужден был вернуться назад. А было все это от Всевышнего, и благодаря нашему ребе, благословенна память о нем, также и остальные вернулись в город. Ибо доносчик этот подчинился нашему ребе, пришел к нему и склонился перед ним.
 
А по поводу того, как он повел себя с доносчиком, нужно было бы долго рассказывать. Ибо умудрился он говорить с ним так, что этот человек смирил себя перед ним. И велел спутнику нашего ребе, благословенна память о нем, чтобы возвестили во всеуслышание, что все, покинувшие город, могут вернуться назад. Наш же ребе говорил с ним с особой мудростью и внушил ему, что подобает наместнику, чтобы тот молился о бедах сынов Израиля, и чтобы отличался он щедростью души и скромностью. Ибо доносчик этот был большим лицемером, и представил себя хасидом, повел с нашим ребе, благословенна память о нем, речи о хасидизме. Он же сделал вид, будто ему ничего не известно о собеседнике, пока у того не создалось впечатление, что его принимают за истинного хасида. И говорил он с ним так мудро и искусно, что в конце концов уговорил его, что ему необходимо приучиться читать вслух псалмы. И заключил наш ребе свою речь следующими словами: «Из этого я узнаю, поборол ли ты свою гордыню – если сможешь громким голосом прочесть псалмы здесь, перед этими юношами, сокрушаясь и плача». И так оно и было – тут же начал он произносить псалмы с громким плачем, и слезы текли по его щекам, а после этого напала на него большая слабость. И тем не менее, продолжали стеречь все входы и выходы из города, в надежде схватить посланцев общины, ибо в этом как раз и состоял его донос – что из-за границы должна прибыть большая сумма денег для евреев Тверии. Но с помощью Всевышнего удалось им скрыть свои действия от доносчика и отправить спутника нашего ребе, благословенна память о нем, в Хайфу, где он получил присланные деньги, привез их в Тверию и передал нашему ребе, а тот отдал их главам общины для распределения среди нуждающихся. Когда же упомянутый доносчик оправился от недомогания, стал похваляться, что уж теперь-то он и устроит всяческие беды. И конец его был таков, что он снова свалился от внезапной слабости и умер. Для нашего же ребе, благословенна память о нем, было большой радостью, что через него пришло это спасение, и когда все наконец вернулись в город, радости не было предела.
 
И был наш ребе, благословенна память о нем, на могиле своего деда, раби Нахмана благословенной памяти, и, наняв мулов, объездили все пещеры святых праведников. Когда они посетили пещеру раби Шимона бар Йохая, все юноши бывшие там, углубились в молитву и изучение книги Зоhар, как им указал наш ребе, он же весь предался радости, и то и дело подходил к своему спутнику по поездке, говоря: «Счастье твое, что ты оказался здесь со мной в это время!». Ночью же он обошел все комнаты и всем велел читать вслух книгу Зоhар. Он же сам ничего не читал, а лишь ходил и напевал  мелодии, и пребывал в великой радости до самого утра. А как только рассвело, он, одев тфиллин и таллит, встал к молитве и провел в ней несколько часов. А оттуда он поехал с ними в пещеру Гиллеля, произнес там 33 и 34 псалмы, и был он в великой радости, а затем все отправились на могилу Шаммая. Тут напала на него грусть, и сказал он, что это его весьма удивляет, а потом прибавил, что, похоже, знает этому объяснение, но самого объяснения не открыл.
 
 
Оттуда поехали они по остальным пещерам-погребениям праведников, и по приезде к могиле тайная раби Кроспедая, находящейся на вершине высокой горы, куда мул взобраться не может, наш ребе со своим спутником спешились и, несмотря на тяжесть подъема, вскарабкались наверх, и он простерся на могиле, А через некоторое время отправились они к другим погребениям, и в их числе к пещере, где был похоронен один мальчик и куда все боялись заходить из-за змея, обитающего там, по их мнению, и где рядом росло высокое дерево. Наш же ребе, благословенна память о нем, был первым, кто зашел туда внутрь, и не оказалось там никакого змея. И с тех пор доступ к этой могиле стал открыт для всех.
 
Затем, обойдя остальные захоронения, вернулись они в Тверию. И тогда велел наш ребе своему спутнику, чтобы тот отправился в Хайфу и нанял место на судне для возвращения назад. И когда тот оказался там, прибыло судно с известным хасидским раввином из общины Шепетовки и посланцами общин. А в то время боялись лично принимать и передавать деньги пожертвований из-за истории с вышеупомянутым доносчиком. Так что спутнику нашего ребе ничего не оставалось, кроме как принять эти деньги самому и вернуться с ними в Тверию.
 
 
А когда он возвратился в Тверию, сказал наш ребе, благословенна память о нем: «По всему видать, воля Всевышнего, чтобы мы провели в Земле Израиля еще некоторое время». И велел ему нанять мулов, чтобы отправиться в Святой город Иерусалим. Но едва услыхал об этом цадик из Калиска, начал он просить нашего ребе, чтобы тот не ехал. А когда прибыл в Тверию Шепетовский цадик, устроил он торжественную вечернюю трапезу в честь нашего ребе, благословенна память о нем, и отнесся к нему с большой приязнью, и они долго беседовали вдвоем, и никто не слышал, о чем они говорили. И удалось нашему ребе, благословенна память о нем, установить мир между святым ребе из Шепетовки и святым ребе из Калиска. А вскоре после этого вспыхнула в городе эпидемия, и вынужден он был оставить свое жилище и переселиться в другое место. Но затем эпидемия перекинулась и туда, так что ему пришлось бежать из Тверии. И бегство его из Тверии во время мора (упаси Господь от этого!) было делом весьма опасным, т.к. городские ворота были заперты, и пришлось ему пробираться через пещеру, пока он не вышел к той части городской стены, что у самого берега озера Кинерет. И хотел он перелезть через стену и таким путем выбраться из города. Но когда он взобрался на стену и подошел к внешнему ее краю, то внизу под собой увидал водную гладь, а он оказался над ней на самой кромке стены. И возложил он все надежды на Всевышнего, и в милосердии было ему ниспослано спасение, и они, благополучно выбравшись оттуда, пришли в Святой город Цфат, где пробыли некоторое время, пока не пришла весть о том, что французы приближаются к стенам Акко…
[1] Т.е. помолился о смягчении приговора Свыше.